Счастливый ребенок - [28]

Другие корпорации создают интернет-школы, которые с религиозным фанатизмом поставляют тщательно отобранную, переваренную информацию. Они кормят детишек в возрасте от пяти до восемнадцати лет с ложечки только тем, что, по их мнению, требуется, и присылают им виртуальные поздравления, когда дети, на их взгляд, добиваются успехов, и подарки, если дети овладевают столь выдающимися навыками, как включение компьютера.

А бывают компании, которые бесплатно устанавливают в классах телевизоры, соединенные кабелем прямо с офисами корпораций, где снимаются бесплатные же телеуроки. И, разумеется, в передачах присутствует учебная реклама и маркетинг продуктов, которыми ваши дети так или иначе должны заинтересоваться.

Все эти компании сражаются за свою часть многомиллиардного пирога образования. Мультипликационные студии соперничают за умы малышей, которые смотрят телевизор больше, чем другие возрастные группы. Другие корпорации соперничают за мозги школьников. Будущее предсказать нетрудно: какая-нибудь корпорация скупит все остальные, и тогда олигархия сможет полностью контролировать образование наших детей. Могу вас заверить, что все будет осуществляться с высокой степенью эффективности и прибыли. Уровень учащихся будет неуклонно повышаться, во всяком случае, улучшатся результаты тестирования. А ведь нас уже убедили, что именно результаты тестирования являются мерилом успехов наших детей. По крайней мере, корпорации делают все возможное, чтобы мы уверовали в это.

Важные институты нашей цивилизации – образование, наука, медицина, пресса – пребывают под сильнейшим давлением: на них воздействует безудержное стремление к прибыли и эффективности. Похоже, вскоре у нас не останется иной цели, иного девиза и иной веры, кроме эффективности и прибыли. Ведь именно благодаря им мы живем в лучшем из материальных миров.

Если мы верим в это.

Но ведь мы не верим.

Мы знаем, что обзор новостей должен отражать весь диапазон точек зрения, что наука должна быть открытым исследованием, а медицина – исцелять и основываться на сострадании, что образование – это движимая любовью передача мудрости растущему поколению, а прибыль и эффективность тут ни при чем. Мы знаем, что бизнес должен поддерживать культурные начинания, а не направлять их. Мы ведь все это знаем, правда? Почему же тогда наши общественные институты отражают то, во что мы не верим, а не то, что воплощало бы нашу заботу друг о друге и о себе самих? Может быть, нам стоит умерить свои аппетиты и поменьше думать о материальных благах? И тогда мы, возможно, сумели бы расчистить для наших детей новый путь, чтобы они повели по нему своих детей к такому миру, в котором наша нынешняя разобщенность была бы забыта, как страшный сон.

Суть образования

Не верьте никому старше трех лет

Интуитивное понимание грамматики маленьким ребенком – вещь куда более сложная, чем самый толстый учебник и самый современный компьютерный язык.

Стивен Пинкер

Все, кто имеет дело с маленькими детьми, знают, что первые годы жизни – это возраст неукротимой любознательности. В три года все в мире кажется таким новым и непонятным. Большие вопросы просты в этом возрасте, и сводятся они к одному: «Почему?»

Возвышаясь над этими маленькими почемучками, мы, взрослые, считаем своим долгом давать ответы на их вопросы. Но роль ходячей энциклопедии скоро становится нам не по плечу – появляются такие вопросы, ответов на которые у нас нет. Мало-помалу любопытство детей нас раздражает, и мы начинаем прибегать к принуждению.

– Сними, пожалуйста, носки.

– Почему?

– Они промокли.

– Почему?

– Потому что ты вступил в лужу.

– Почему?

– Потому что тебе так захотелось.

– Почему?

– Сними носки немедленно.

И так целый день и день за днем.

Почему мы принимаем такое поведение трехлетнего ребенка за поиски ответов? Мы забыли, в чем заключается суть этого непреходящего любопытства. Обитая в мире относительной определенности, мы вообразили, что и ребенок стремится к тому же.

Потому-то и нельзя доверять никому старше трех лет. Маленькие дети просто любопытны. Когда они что-то узнают, их любопытство не насыщается. Эту жажду не утолить ответами. Они хотят знать больше, независимо от того, что они уже узнали. Их вопросы о жизни и есть их жизнь. Поэтому мы не можем ответить детям на их вопросы. Однако мы можем присоединиться к ним в их расспросах. Для этого нам придется оставить все свои ответы… Возможно, мы потеряем ощущение времени. Возможно, сегодня нам не удастся сделать ничего из намеченного. Возможно, заданный вопрос окажется лишенным всякого смысла, а вся эта суета – сплошной глупостью, как игра без ведения счета, без конца… без победителя.

Нам скажут, что пришло время приступить к какой-то другой игре – с четкими правилами, с ясным распределением ролей и элементом соревнования. Ведь, в конечном счете, в реальной жизни детям придется иметь дело именно с этим. Так почему же им хочется тратить столько времени на просто игру!

Скорее всего, нам следовало бы внушить им, что на большинство вопросов есть ответы, а когда ответа нет, нужно заняться чем-нибудь другим, оставив наконец эти бесконечные вопросы. Со временем нам удастся научить их меньше удивляться, с большей легкостью отказываться от своих вопросов и принимать ответы как нечто окончательное – вот тогда они будут готовы к школе. После школы они смогут жить продуктивной жизнью. А мы сможем вернуться к тому, чем занимались, – уж это, безусловно, дело крайне важное.