Счастливый остров - [11]

— Вон там место высадки, — сообщил суперкарго, указывая на берег.

Мы ожидали увидеть пристань или что-нибудь вроде бухточки, но в указанной точке волны бушевали с не меньшей силой, чем в любом другом месте острозубой гряды. Однако жители Такуме явно разделяли мнение суперкарго — они собрались на берегу и жестами приглашали забрать копру. Итак, копра есть, но как же ее доставить на шхуну?

Однако испытанную команду «Моаны» этот вопрос не смущал. Матросы преспокойно уселись в шлюпку — тяжелое, солидное сооружение, длина которого не на много превосходила ширину, — и взялись за весла; штурман занял место на корме. Твердо намеренные не упускать ничего интересного, мы поспешили присоединиться к ним, и вот уже шлюпка стремительно приближается к буйному водовороту. У самой кромки рифа гребцы затабанили, удерживая лодку на месте.

— Это все равно, что катанье на прибое, — крикнул мне в ухо штурман, — надо дождаться большой волны и уж потом не отставать от нее!

Один вал проходил за другим, но все они не нравились штурману. Наконец рядом с нами выросла целая стена бурлящей воды. Похоже, это то, что нужно!

— Навались! — заорал штурман, и матросы налегли на весла с такой силой, что позвонки захрустели.

В следующий миг вал подхватил шлюпку, и мы взлетели вверх так, словно сидели в скоростном лифте. Матросы яростно гребли; верхом на шипящем пенистом гребне шлюпка со страшной скоростью понеслась к рифу. Я глянул через борт. Далеко позади виднелась качающаяся палуба «Моаны», а впереди оскалила красные зубы оголившаяся коралловая гряда. Еще мгновение — и волна накрыла риф, а мы легко скользнули над ним к берегу, где веселые островитяне не замедлили подхватить шлюпку.

Пока матросы грузили копру, мы воспользовались случаем немного осмотреться.

Такуме — одно из лучших мест добычи жемчужниц в архипелаге Туамоту, и сотни островитян со всей французской Океании ежегодно приезжают на несколько месяцев нырять за раковинами. Однако наше посещение совпало с периодом затишья, когда постоянные обитатели острова — около пятидесяти человек — считали своей главной задачей как следует отдохнуть перед наступающим промысловым сезоном. Они заготовили всего каких-нибудь двадцать мешков копры, которые шлюпка «Моаны» могла поднять за один раз.

Чтобы вернуться на шхуну, требовалось опять поймать подходящий момент, а именно когда отступит большая волна и на несколько секунд возникнет сильное течение от берега в море. Однако теперь выполнить маневр оказалось труднее. Тяжело нагруженная шлюпка уже не так слушалась весел и руля. Ничего не стоило застрять на кораллах, но самое критическое мгновение наступает, когда откатившаяся волна встречается с новым валом, идущим с моря. Нужно было не только устоять против этого вала, но и пробиться сквозь него.

Мы устроились на мешках, а матросы, взявшись за борта, потащили шлюпку по мелководью к краю кораллового барьера. Волна катилась за волной; казалось, прошла целая вечность, прежде чем штурман решился сделать попытку. Но вот он ловко прыгнул в шлюпку, матросы молниеносно последовали за ним и дружно налегли на весла. Внезапно раздался треск и мы повалились друг на друга. Зацепившись килем, шлюпка медленно разворачивалась боком к прибою. Я с трудом поднялся на ноги и в тот же миг увидел громадный вал, стремительно накатывавшийся с моря. Прежде чем матросы успели что-нибудь сделать, гребень накрыл нас, и все исчезло в кипящем водовороте. А когда волна схлынула, мы обнаружили, что сидим на дне у самого берега. Шлюпка застряла на отмели поодаль, половина мешков вывалилась за борт.

— Ничего, без приключений не обойдешься! — успокоил нас штурман, покатываясь со смеху. — Это все ерунда! Сейчас соберем мешки и попытаемся снова. Лодка выдержит все на свете, у нее двойная обшивка дна из самых толстых досок. Мы заново меняем обшивку каждый раз, как заходим в Папеэте.

Смеясь и перешучиваясь, матросы сложили в лодку мешки и стали опять подстерегать удобный момент. На этот раз нам удалось прорваться.

Около половины атоллов Туамоту не имеют входа в лагуну; на них погрузка и разгрузка всегда происходит подобным образом. Успешный исход зависит прежде всего от знаний и сноровки штурмана, поэтому они здесь пользуются большим почетом и хорошо оплачиваются. Шхуны всегда подходят к острову с той стороны, которую с известной натяжкой можно назвать подветренной, и, по-видимому, плот «Кон-Токи» — единственное судно, которому удалось благополучно причалить к атоллу с наветренной стороны.

От Такуме до Рароиа каких-нибудь десять километров, и, забрав копру, капитан «Моаны» решил идти прямо туда. Это означало, что нам предстоит входить в лагуну ночью. Я еще с прошлого раза помнил, как трудно даже днем провести судно через узкий проток раройского атолла. Множество громадных коралловых рифов образовали настоящий лабиринт. Но у капитана были причины поторапливаться.

— Если я упущу ночной прилив, когда вода устремится в лагуну, придется ждать следующего прилива, а это значит потерять двенадцать часов, — объяснил он. — Да я уже сколько раз проходил там ночью.

Было около десяти вечера, когда шхуна подошла к Рароиа. В это время мы восседали на палубе за столом, уставленным жареной свининой, рисом и галетами, но капитан не растерялся. Взяв в одну руку фонарь, в другую тарелку, он взобрался на рубку и уверенно повел шхуну среди подводных коралловых утесов и рифов.