Счастливый год для карлика - [17]

— Ей-богу, Рик, — он стукнул кулаком по бару, — мне это по душе!

После чего мне достаточно было задавать по одному вопросу каждые пять минут, чтобы последующие полчаса он говорил без остановки. Для пущей убедительности я даже кое-что записывал. Наконец вроде бы воспоминания Харпера иссякли, так что мне было весьма просто задать следующий вопрос.

— Ну а как обстоит дело с прокатом, Эд? — спросил я сочувствующим тоном. — Полагаю, это всегда оставалось проблемой, верно?

— Синдикатам нужна полностью вся твоя жизнь и сверх того пятидесятипроцентная гарантия! — усмехнулся он. — Но я никогда не имел с ними дела на протяжении всей моей карьеры. И не буду. С самого начала вопросами распространения моей продукции занималась фирма «Трентон кинопрокат» из Венис. Кстати, вот прекрасный материал для вашей статьи, Рик. Старина Уолт Трентон на протяжении почти полувека являлся единственным независимым кинопрокатчиком.

— Потрясающе! Благодарю за подсказку, Эд!

— Рад услужить, Рик. — Он снова наполнил мой бокал до предела, и графин наполовину опустел. — Поезжайте к старине Уолту, он вам много чего порасскажет.

— Мне советовали не обойти стороной и Кларка Колверта. — Я сделал паузу на пару секунд. — Только я как-то не уверен… А что вы скажете?

Харпер уклончиво ответил:

— Он делает «холостяцкие» фильмы. А кто этим не промышляет в наши дни? Я не хочу навязывать вам свое мнение, Рик, но, как мне кажется, Кларк действительно независимый режиссер-постановщик, и был таковым долгое время, так что я не представляю, как можно его обойти?

— Ваше мнение важно для меня, Эд, — проговорил я, бессовестно лицемеря. — Я слышал, у него появился новый финансовый спонсор, некий Херб Джейрофф?

— Никогда не слышал про такого. — Он на минуту задумался, затем решительно покачал головой. — Должно быть, один из нынешних новых воротил в сверхмодных рубашках, воображающих, что для успеха кинокартины нужно просто добавить в нее побольше действующих лиц.

Я удалился через десять минут. Харпер проводил меня до машины, наградил питоносокрушающим рукопожатием и радушно пригласил заезжать к нему в любое время, когда мне захочется поболтать о киноиндустрии.

Сочетание прохладного воздуха и выпитого мною мартини заставило меня ехать весьма осмотрительно до ближайшей закусочной. Через час, одолев целую гору клейкого рагу из курицы с овощами, которое тяжелым комом осело в моем желудке, я наконец почувствовал себя трезвым. Поездка до Венис предоставила мне массу времени для раздумий об Эде Харпере, но единственное заключение, которое я сумел сделать, это то, что либо он на самом деле исключительно симпатичный малый, либо один из величайших жуликов, с которым, по несчастью, мне пришлось встретиться. И чем больше я об этом размышлял, тем больше укреплялся в своих сомнениях.

В начале пятого я припарковал машину перед закоптелым трехэтажным кирпичным зданием. Вдоль одной стены тянулась огромная надпись: «Независимый кинопрокат Уолтера Трентона, учр. в 1919 г.». Все буквы сильно потускнели, а некоторые полностью исчезли. Эта фирма была своего рода знамением прошедшей эпохи, подумал я, и в наш век гигантских корпораций и бесконечных слияний, когда неудачников заглатывало без раздумий, подобная надпись вызывала сентиментальные чувства. Тут я напомнил себе, что по роду своей деятельности сентиментальность мне категорически противопоказана, она может привести к полуголодному существованию.

Добраться до офиса можно было по замызганной лестнице. Сам офис представлял собой большую комнату, отгороженную длинной стойкой, за которой виднелись пара доисторических письменных столов и несколько стульев. Невольно возникла мысль, что все решительно старые киноленты были погребены в этом офисе. Вдоль стен тянулись ряды допотопных полок, уставленных круглыми металлическими коробками с замурованными в них пленками. Каждую коробку опоясывала клейкая лента с соответствующей эпитафией, жирно выведенной карандашом. Я воспользовался стоящим на стойке звонком, и его пронзительный глас возвестил о конце света.

В следующее мгновение передо мной возникла девица, облаченная в белый рабочий халат поверх пары бесформенных брюк. Ее туалет украшал серебряный медальон на тоненькой золотой цепочке, болтавшийся где-то ниже пупка. Длинные каштановые волосы свисали прямыми прядями, лицо не ведало никаких косметических ухищрений. Вне всякого сомнения, бюстгальтеры она тоже не признавала, потому что сквозь ткань ее халата четко просвечивали темные кружочки сосков. Будь на ее месте другая девушка и иная обстановка вокруг, это выглядело бы весьма сексуально, но в данном случае мужчина в здравом уме не бросил бы второго взгляда в этом направлении, потому что все выглядело совершенно естественно и невинно. Ей было наверняка уже под тридцать, подумал я, лицо у нее было мило привлекательным, карие глаза смотрели чуть настороженно.

— Чем могу быть полезна?

Голос у нее был мягким, но слова она произносила скороговоркой, глотая звуки.

— Моя фамилия Холман, — представился я. — Я бы хотел поговорить с мистером Уолтером Трентоном.

— Уолтер Трентон был моим отцом. К сожалению, он умер приблизительно три года назад.