Счастливый год для карлика - [16]

Я утратил дар речи, услышав его трогательный совет. Пришлось закурить, чтобы прийти в себя.

Наконец я заговорил:

— Сделайте кое-что для меня, Фредди. За это я заплачу вам. Проверьте три имени: сестры Кашинг, Джоди Риммел, Глория Старой через свои связи в Майами, меня интересует, какого рода работу они там выполняли и когда.

— Для вас — решительно все, — учтиво согласился он. — А за ваши деньги даже срочно. Если вы согласны оплатить мое время и междугородные разговоры, я смогу предоставить вам достоверные сведения сегодня же вечером.

— Договорились. И еще раз спасибо, Фредди!

Анемичная секретарша посмотрела на меня поверх старомодных очков, когда я снова вернулся в приемную, и одарила подобием улыбки.

— Аманда Брайт. — Я печально покачал головой. — Я вот все думаю, сколько низменных и страстных желаний таится в вашей впалой груди.

— Это всего лишь оптический обман, — еле слышно проговорила она. — Особый покрой платья, потому что мне не хочется, чтобы мистер Хоффман получил правильное представление обо мне. Во всяком случае, не слишком быстро. Размер бюстгальтера у меня 36С. Но ношу я его только во время игры в теннис, потому что глупо себя чувствую, когда прыгающие груди бьют меня под подбородок. Но большинство моих страстных желаний более основательны, чем сама основа. Тем не менее я мечтаю, чтобы вы осуществили свою угрозу швырнуть меня на письменный стол и разделаться по-своему. Это так мило и старомодно звучит. Сейчас так никто не говорит…

— Сколько же мне лет, как вы думаете? — проворчал я.

— Примерно столько же, как, по вашему мнению, мне, — достаточно много.

Кончик ее розового язычка облизал верхнюю губу, которая, только сейчас я заметил, была короткой и пухлой.

— Вечером послезавтра, около восьми, меня вполне устроит, если это годится для вас. Я предпочитаю, чтобы мы поужинали у вас дома, поэтому возьму такси. Беверли-Хиллз самый подходящий антураж для вас, и я обещаю не украшать платье цветами, если это может вас скомпрометировать.

— Откуда вы узнали, где я живу? — изумился я.

— Я нашла данные о вас в конфиденциальных досье, которые имеются у мистера Хоффмана почти на всех, с массой компромата, надо сказать, о котором мне не полагается знать. Первый весьма существенный пункт — это что вы холостяк, конечно, а работа, которая обеспечивает вам роскошное существование, просто потрясающая. У меня дух захватывает и мурашки пробегают по спине. Так мы договорились, мистер Холман?

— Кто я такой, чтобы спорить? — пробормотал я.

— Я бы хотела старомодный ужин при свечах и под рыдающие звуки невидимых скрипок, — смущенно пояснила она. — А основным блюдом должен быть фазан. У меня безумно дорогостоящие вкусы, когда речь идет не о моих деньгах.

— Вы будете есть то, что вам дадут, — проворчал я, — и все хвалить.

— Выбирайте выражения, мистер Холман, — ее русалочьи глаза взирали на меня с укором, — или вы добьетесь того, что я отдамся вам прямо на тротуаре.

Глава 5

Для Бел-Эйр этот дом казался скромным, в переводе на общепринятый язык это означало, что его владельцу посчастливилось приобрести его за сумму, выражающуюся всего лишь шестизначным числом. Отворившему дверь человеку было лет пятьдесят пять, по фигуре он походил на борца второго полусреднего веса, широченные плечи несколько уменьшали его рост. Шапка густых седых волос венчала его голову, загорелое лицо было изборождено многочисленными морщинами, ярко-голубые глаза смотрели молодо.

— Мистер Харпер? — осведомился я. — Рик Холман. Я вам недавно звонил.

— Как же, как же, милости прошу, мистер Холман. — Рукопожатие любезного хозяина наглядно показало мне, что его излюбленной забавой было душить питонов по понедельникам. — Проходите, пожалуйста. И зовут меня Эд.

Он провел меня сквозь скромно обставленную гостиную к угловому бару и не успокоился, пока я не уселся на высокий табурет с верхом, обтянутым искусственным мехом под леопарда. Я сказал, что меня устроит мартини. Он приготовил целый графин, предусмотрительно оставив его возле меня, себе же налил чуть-чуть виски с содовой.

— Как давно вы ушли в отставку, Эд? — для начала вежливо осведомился я.

— Я не уходил. — Он сухо рассмеялся. — Вот уже тридцать лет я работаю в киноиндустрии, и никто даже не слышал имени Эда Харпера, но мои документальные ленты до сих пор в прокате.

— И вы, должно быть, зарабатывали неплохо? — заметил я, окинув помещение многозначительным взглядом.

— Дом мне достался от жены, Рик. Она умерла четыре года назад.

— Примите мои соболезнования, — вежливо ответил я.

— Человек привыкает жить один. — Он слегка пожал плечами. — Работает побольше, ну и выпивает почаще.

Судя по тому, сколько он налил себе, я решил, что при жизни супруги он в рот не брал спиртного вообще.

— Сказать по правде, Эд, — начал я врать, — я — журналист, работающий сам по себе. Один из торговых журналов принял мое предложение написать для него статью.

— Звучит интересно.

— Речь идет о действительно независимых, не очень заметных режиссерах, — сказал я, подбираясь к интересующей меня теме, — которые нашли для себя нишу в киноиндустрии, не поступаясь своими идеалами и абсолютно без поддержки крупных деятелей.