Счастливый билет - [5]

Направившись к первой же двери слева, Чарли пропустил Леонору в гостиную, настолько богато обставленную, что просто глаза разбегались. По большей части в стиле чувствовалось азиатское влияние.

Внезапно ее блуждающий взгляд остановился на поднимающемся из большого кожаного кресла мужчине, настолько большом, что, казалось, заполняющем собой всю комнату. Он был около двух метров ростом, широкоплечим, с развитой грудью — в общем, одним из самых больших мужчин, когда-нибудь виденных Леонорой, и излучал силу, противостоять которой было, вероятно, весьма трудно.

По ее телу пробежала невольная дрожь, одно его присутствие было ударом по нервной системе и вызывало неприятно-тревожное ощущение. Впрочем, Леоноре ничего не угрожало, вид у него был вполне любезный. Не было никаких причин чувствовать себя такой беззащитной.

Взяв себя в руки, Леонора взглянула ему в глаза и выдавила из себя вежливую улыбку. Его лицо было как будто вырублено из коричневого гранита — резкие, суровые линии и плоскости. Даже в очертании губ не было заметно ни малейших признаков мягкости. Уж в нем-то не было ничего от плейбоя.

Его густые черные волосы были прямыми, брови такими же черными. Прорезая комнату как лазерным лучом, на нее смотрели синие глаза, на фоне дочерна загорелого лица интенсивность их цвета казалась еще более поражающей. Чувствуя, что этот взгляд словно пронзает ее насквозь, Леонора никак не могла преодолеть его властное притяжение...

К счастью, раздался голос Констанс Ридc:

— Добро пожаловать в «Райский Уголок»...

Леонора повернулась в направлении знакомого голоса. Нанявшая ее женщина сидела в большом резном кресле, его алая с золотом обивка странно контрастировала с ее белыми волосами и белым же брючным костюмом, а также с великолепным жемчужным ожерельем на шее.

— Быть здесь для меня большая честь и удовольствие, миссис Ридc, — с наигранной уверенностью ответила Леонора. — Благодарю за то, что пригласили.

Улыбнувшись, пожилая женщина взмахнула рукой в сторону сына.

— Это Эдвин, он занимается скотоводством. Эдвин, а это — Леонора Хоуп, новый менеджер пансионата.

Оставаясь там же, где и стоял, он ощупывал ее взглядом... молча, важно, вызывающе. На какое-то мгновение Леонора оторопела, но долголетний навык в общении с людьми заставил ее шагнуть вперед. Взяв в свои руки инициативу, можно сломать лед. Если для дела требуется сотрудничество с этим человеком, значит, придется как-то с ним общаться, а следовательно, нужно установить хоть какие-то отношения.

Однако, несмотря на все эти резоны, протягивая Эдвину руку, она чувствовала, как дрожат ее ноги. Это был человек, давящий на все, чего ни коснется... А теперь она собирается коснуться его.

Эдвин был буквально ошеломлен. Он видел много красивых женщин, но ни одна не поражала его так, как эта. В ней было нечто, подчеркивающее все до единого женские достоинства.

Ростом она была почти с Чарли, значит, примерно метр восемьдесят, при этом без высоких каблуков. Светлые волосы, так и зовущие до них дотронуться, мягкими локонами ниспадали на плечи.

Классическое совершенство ее лица абсолютно не портил небольшой шрам посреди щеки, а длинная, стройная шея обещала многое. Кожа цвета меда словно светилась, открытые взгляду лицо, руки, ноги — все одинаково идеальных пропорций.

Платье без рукавов, с высоким воротником и юбкой немного выше колена, облегающее соблазнительные формы тела, было скромного черного цвета, с несколько абстрактным цветочным рисунком. На ногах у нее были лимонного цвета сандалии.

Очень уверенная в себе женщина, подумал Эдвин, сильная индивидуальность. Не стыдливая фиалка и не льнущая виноградная лоза. Им овладело давно уже дремлющее возбуждение. С этой женщиной надо познакомиться поближе... Игра стоит свеч.

Удовольствие, которое доставлял ее вид, было слишком велико, чтобы устоять перед искушением, и Эдвин остался на месте, предоставив ей инициативу официального знакомства. Чудесные миндалевидные зеленые глаза, столь же необычные, как и все остальное. Медово-коричневые ресницы и брови. Натуральный ли это цвет?

— Рада познакомиться, мистер Ридc, — холодно сказала она, протягивая руку.

Решила держаться на дистанции.

С трудом подавив ухмылку, Эдвин принял нежную, теплую руку и изобразил на лице приятную дружескую улыбку. Что ж, можно поиграть и в эту игру.

— Здесь даже дети на станции зовут меня Эдвином, так что можете не церемониться, — сказал он. — А так как в пансионате все тоже называют друг друга по имени, я, наверное, могу звать вас Леонорой.

— Разумеется, — вежливо ответила она, отнимая руку.

Эдвин не воспрепятствовал этому. Интересно, почему у Леоноры возникло желание убрать руку так быстро? Не то чтобы ее движение было грубым, просто, видимо, ощутила определенный дискомфорт. Может быть, почувствовала, что произвела на него впечатление? А он на нее? Ее глаза выражали не более чем вполне естественное любопытство работника к своему работодателю, а отнюдь не интерес женщины к мужчине.

На ум пришли слова матери... «Сомневаюсь, что Леонора Хоуп нуждается в поддержке какого-либо мужчины».

— Что вы будете пить? — спросил он. Неужели она и в самом деле ярая феминистка? — Моя мать предпочитает шампанское.