Счастливые Земли - [5]

— Да что вам говорить... — отмахнулся тот.

— Нет, серьезно, я никогда не слышал о болотных лошадях, — развел руками алебардист.

— Еще бы. Ты же Проклятый, — недовольно заметил Ливр.

Лязгнули упавшие поножи Мудрого.

— Что, прямо тут и оставим все? — посмотрел на груду доспехов Фарш.

— Никуда не денется... — Диган ткнул рукою в стену Болотного Зуба. — Все равно в город попадет. Стражу вооружим.

— От кого вы хоронитесь-то? Против Колонны все равно и часу не продержитесь, — устало вздохнул Медведь.

— Осторожность не помешает, — уклончиво ответил Диган.

— Готовы? — нетерпеливо спросил Ливр. — Надо идти...

— Ну, что ни говорите, а мне так даже больше нравится. — Родинка с довольным видом попрыгал на месте. — Гораздо легче ходить.

— Драка будет — пожалеешь о своих словах, — многозначительно заметил Фарш. Недовольный солдат нахлобучил на голову шлем и оглядел товарищей.

Зрелище было забавное. Грязные рубахи, заправленные в сапоги легкие штаны. На солнце блестят шлемы, а руки сжимают оружие.

— Как дети, честное слово, — хмыкнул Фарш.

— Ночами у нас тепло, не замерзнете и в таком виде. — Ливр судил с практической точки зрения.

— Двинулись, — подал команду Лесоруб. — Стегачи с собой.

Отряд прошел до конца стены, и тут Ливр остановился, указывая на едва видимую тропку среди осоки.

— Сюда... Вам по ней все время прямо. За Лягушачьим Кладбищем будет трясина — обходите ее слева. Там увидите щит разбитый — ориентир. От него на запад шагов двести — и будет еще одна тропка. Она выведет вас к селению. А там на север, не ошибетесь. Река немаленькая, выйдете...

— Спасибо. — Лесоруб посмотрел на Ливра и Дигана.

— До встречи! — махнул рукою последний.

— Лучше прощайте, — с нажимом в голосе поправил его Ливр.

Медведь глухо заворчал, покосившись на пожилого проводника.

— Нас ждут Счастливые Земли. Зачем нам возвращаться? — Мудрый широко улыбнулся и посмотрел на небо.

— Угу, ждут, — фыркнул Фарш и оглядел товарищей. — Мы идем?

— Да. — Лесоруб кивнул Дигану и шагнул на тропку.

Болота, везде болота. Бескрайняя равнина, колышущейся осоки с редкими черными стволами давно погибших деревьев. Иногда, правда, встречаются редкие прогалины мха или пятна трясин, но они не меняют унылой картины.

Порою на пути отряда попадались небольшие, поросшие чахлыми березами островки, где встречались следы древних кострищ. Видимо, здесь останавливались на ночлег искатели Болотного Зуба. Или просто обедали за костерком, а потом вновь шли в свой вечный поиск.

Для Проклятых все было в новинку. Только Мудрый ничему не удивлялся, и с его лица не сходила отстраненная улыбка. Фарш на одном из привалов уже предположил, что у воина ум зашел за разум. Седовласый лишь еще шире улыбнулся и понимающе кивнул. Его манили Счастливые Земли.

Лягушачье Кладбище солдаты узнали сразу: небольшой клочок мха среди зарослей болиголова был покрыт маленькими трупиками холодных тварей.

Медведь в этот раз шел первым и, увидав могильник, с руганью отпрыгнул назад. Шедший за ним Родинка с интересом обошел опешившего приятеля и изумленно присвистнул.

— Жуткая вещь! — Он обернулся на друзей и потянул носом: — А запах-то!

— Во, отлично, набери себе их в мешок. Припасов мало, так что жри их. А мы твою долю поделим. — Фарш брезгливо ступил на ковер из лягушек. Подкованный сапог по щиколотку провалился в вонючее месиво.

— Что их убивает, интересно? — Рыбак, выйдя на кладбище, присел на корточки.

— Думаю, они сюда умирать сползаются. Весьма предусмотрительно, люди б так делали — совсем бы хорошо стало, — зло проговорил Фарш. — Давайте дальше идти.

— Это и впрямь спятивший мир, — покачал головой Рыбак. — Я начинаю жалеть, что Колонна нас отпустила...

— Лучше жить в безумии, чем быть Безумием. — Мудрый поправил шлем и посмотрел на могильник.

— Завернул, да... — Фарш брезгливо сплюнул. — Пошли отсюда... Воняет!

Последним на островок вышел Лесоруб. Остальные уже пробирались через осоку дальше. Алебардист, морщась, оглядел ковер из трупов, в котором четко виделись следы товарищей, и зашагал дальше, поправив на плече щит Медведя. Командир нес его, пока приятель, чья очередь была идти первым, алебардой проверял тропу. В голове Лесоруба назойливо крутилась мысль, что он уже видел подобное. Но где? Когда — сомнений не возникало. До Колонны... Воина передернуло: как же невыносимо понимать, что прожитая тобою жизнь осталась за чертой. За чертой Проклятия.

Как он стал тем, кто носит на щите плачущее око? Когда? Почему?

С усилием отогнав от себя мрачные вопросы, Лесоруб поспешил за друзьями. Воздух пах смесью из болиголова и разлагающихся тел. Алебардист уже понял, что ненавидит болота.

На следующем островке солдаты решили остановиться на ночлег. Рыбак с огромным трудом развел костерок, подкармливая тщедушное пламя сырыми сучьями. Фарш и Медведь, едва перекусив, сразу завалились спать. Родинка подхватил алебарду и ушел на болото, чтобы свалить одну из мертвых елей. Лесоруб только поморщился, понимая, что приятель будет использовать ее вместо топора. Нельзя благородным оружием валить лес, нельзя... Но выхода, в общем-то, нет. Не мечами же дрова рубить.