Счастливые сестры Тосканы - [46]

Люси бросает на нее испепеляющий взгляд:

– Я не мазохистка, уж можешь мне поверить.

– Рада это слышать. Такие люди выбирают себе партнеров, как модницы сумку. Да, дизайнерская модель хорошо смотрится на плече и вызывает всеобщее восхищение. Но очень скоро купившая ее женщина понимает, что переплатила. Она стала обладательницей эксклюзивной сумочки, хотя на самом деле ей был нужен рюкзак. – Тетя кладет нож на стол. – Ценой в пару центов.

Люси удивленно смотрит на Поппи. Признаюсь, я тоже не поняла, что наша тетя хотела этим сказать.

Площадь Святого Марка, или Piazza San Marco, как называют ее итальянцы, считается в Венеции излюбленным местом для встреч. Однако мне как писательнице больше по душе романтическая характеристика, которую дал ей Наполеон: «самая красивая гостиная Европы».

Серые прямоугольные плиты под ногами исчерчены белыми полосами, которые образуют геометрический рисунок, напоминающий орнамент восточного ковра. Одну сторону площади целиком занимает знаменитый собор Святого Марка, в его тени чувствуешь себя маленькой и ничтожной, как пылинка.

– Квадрига. – Поппи указывает на четверку великолепных бронзовых лошадей. – Символ гордости и могущества Венеции. Ее в тысяча двести четвертом году привезли сюда из Константинополя крестоносцы. А в тысяча семьсот девяносто седьмом году Наполеон разграбил площадь, и скульптуры переправили в Париж. Спустя восемнадцать лет их вернули. Увы, они начали разрушаться из-за загрязнения воздуха. В наши дни оригинал хранится в музее базилики.

Люси громко стонет и трет виски:

– Везет, как всегда. Первый раз отправилась в Европу, и меня угораздило оказаться в одной компании с училкой, преподавательницей искусствоведения.

Переходим крытый мост Вздохов, он соединяет здание Дворца дожей, в котором в былые времена располагался зал суда, с тюрьмой.

– Представь, что ты узник, которому вынесли приговор, – говорит тетя и подходит к стене из известняка. – Отсюда ты в последний раз можешь взглянуть на мир. Это лорд Байрон дал мосту такое название: представил, как тяжело вздыхают осужденные, в последний раз бросая взгляд на прекрасную Венецию.

Я останавливаюсь у небольшого окошка и смотрю вниз. Люди всех национальностей гуляют по площади, заходят в магазины, рестораны и музеи. Они говорят на самых разных языках, у каждого есть свои секреты, воспоминания о счастливых и трагических моментах, о которых они никогда и никому не расскажут. Я, Эмилия Джозефина Фонтана, бреду в этом лабиринте. От набежавших слез щиплет глаза – я представляю, как приговоренных к смерти оттаскивают от окон на мосту. Они уже никогда не увидят этот бурлящий водоворот жизни. И внезапно я ощущаю себя самой счастливой женщиной в мире. Я свободна, и моя совесть чиста, – во всяком случае, судить меня не за что. Гуляю, где хочу, путешествую без помех, совершаю ошибки и вольна пускаться в авантюры.

Люси берет меня за руку, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Ты что, весь день собралась глазеть в это окно? – спрашивает она.

– Нет. – Я улыбаюсь и иду дальше. – Определенно нет.

Ближе к шести мы идем обратно в отель, чтобы, как выразилась Поппи, почистить перышки. В двух кварталах от гостиницы тетя вдруг останавливается, возвращается на два шага назад и начинает рассматривать витрину магазина с вывеской «Оптика».

– Эмилия, подойди-ка сюда.

Спустя полчаса я стою перед зеркалом, а на прилавке рядом разложены очки. Целая дюжина. Тетя водружает мне на нос очередные очки, на этот раз в черепаховой оправе. Они большие и шикарные, полная противоположность моим неубиваемым, в тонкой металлической оправе.

– Идеально! – Тетя поворачивается к Люси. – Согласна?

– О да-а. В сто раз лучше, чем это уродство, которое Эм носит… уж и не помню, сколько лет.

Я поглаживаю шрам под губой.

– Что за глупая затея? Если вы таким образом пытаетесь превратить меня в красавицу, то у вас ничего не получится.

– Красоту сильно переоценивают, – хмыкает тетя. – Я всегда считала, что в женщине должна быть индивидуальность, изюминка, и тогда она станет привлекательнее любой стандартной красотки. – Она поворачивается к стильной статной продавщице, которой место не в магазине, а где-нибудь на подиуме. – Когда будут готовы эти очки?

– Сможете забрать утром. – Голос у продавщицы холодный и отстраненный. – Но если у вас нет рецепта, то нам понадобятся оригинальные линзы.

– Договорились. – Поппи вручает ей новую оправу, а заодно и мои старые очки.

– Нет, – я тяну к ним руку, – я не могу без очков. И потом – они очень даже хорошие.

– При всем моем уважении, – замечает роскошная продавщица, – они просто ужасны.

Люси прыскает со смеху.

Я пожимаю плечами:

– Главное, что в них я все отлично вижу. Серьезно. Какая разница, эти или те?

Тетя похлопывает меня по плечу:

– Давай проверим?

Солнце клонится к закату. Мы с Люси стоим в ванной у большого зеркала. Я убираю волосы в хвост, а она красится. Без очков все вокруг как в легком тумане. Я рада, что кузина не предлагает мне прогуляться сегодня вечером. Но в голове все еще звучат слова Поппи: «Ты не обязана оставаться такой всю жизнь».

Я делаю глубокий вдох и с напускным энтузиазмом спрашиваю: