Счастливое недоразумение - [20]

По другую сторону камина пушечное ядро из грецкого ореха сбивает отряды солдатиков.

— Мы победили французов, сэр! — кричит Джон. — Правь, Британия!

— Можешь намазать маслом тост для дяди, Эмилия? — Шарлотта подает ей ломтик хлеба на тарелке нормального размера.

Джон, победив врагов, торопится к нам. К моему удивлению, он устраивается на коленях Шарлотты, и я чувствую абсурдный укол ревности, что малыш не пришел ко мне. Она приглаживает милый хохолок у него на макушке. У меня тоже так торчали волосы, и моя мать тоже гладила их, как я Джона. Я совершенно уверен, что мой отец никогда не замечал, какие волосы у его детей.

Интересно, когда волосы Джона станут послушными и как долго он останется ребенком, которому хочется сидеть у кого-нибудь на коленях? Кажется, он растет с каждой минутой.

— Ты грустный, дядя Шад, — замечает Эмилия, вручая мне тарелку с тостом.

— Нет, просто меня тревожит, какой светской леди ты станешь.

— Нет, сэр, это только игра. Тетя Шад сделала мне бумажных кукол, сэр. Правда они замечательные?

— Действительно.

— Я сказала миссис Прайс, что дети могут приходить, когда я не принимаю визитеров, — говорит Шарлотта. Ее здравомыслие произвело на меня впечатление.

— Это очень мило с вашей стороны.

— Они развлекают меня. Мы хотели бы пойти в парк, когда не будет дождя, если миссис Прайс согласится.

— И посмотреть диких зверей в Тауэре, — говорит Джон. — Ты должен пойти, дядя Шад.

— Мы с леди Шад обсудим это. — Я доедаю тост и пью остывший чай из чашки размером с наперсток. — А теперь мы с леди Шад пойдем на конюшню.

— А мы можем пойти? — Джон спрыгивает с коленей Шарлотты. — Пожалуйста, сэр.

— В другой раз. Вам пора возвращаться домой. Шарлотта стряхивает крошки с детской одежды и велит детям собрать игрушки и обрезки бумаги.

Эмилия берет бумажных кукол, остатки газеты, которые могут пригодиться Сьюзен, и подталкивает брата, чтобы он поклонился. Потом оба убегают вниз.

— Спасибо, что развлекли моих детей.

— Не за что. — Шарлотта говорит вежливо, но не слишком дружелюбно. — Что с ними будет?

— Я планирую нанять для них наставника. Хочу, чтобы они выросли образованными.

Шарлотта кивает.

Шарлотта

Дети ушли, в комнате стало очень тихо. Интересно, предложит ли теперь Шад какое-то извинение за их существование, хотя, учитывая удовольствие, которое мы получили в их компании, это кажется довольно абсурдным. Он откашлялся.

Я жду.

Наконец я нарушаю тишину:

— Не думаю, что у вас хороший вкус в отношении любовниц. Она даже одета нехорошо.

— Меня не интересует миссис Перкинс, ни одетая, ни раздетая. — Шад нагибается, чтобы поднять с ковра солдатика. — Это игрушки моего детства, а до этого ими играл мой брат Фредерик.

— Вы тоскуете по брату? Это от него вы унаследовали титул?

— Почти каждый день мне напоминают о нем, — отвечает Шад. По его лицу видно, что он любил брата. — Мне следует поблагодарить вас за то, что развлекли детей. Вы совершенно не обязаны это делать. Это очень великодушно с вашей стороны.

— Я делала это не из великодушия. Мне понравилось их общество.

— Простите. — Он кланяется. — Пойдемте на конюшню. Идет дождь, поэтому мы пройдем через подсобные помещения.

Он посылает Робертса вперед, чтобы «очистить палубу», как я понимаю. Эта загадочная фраза означает, что он не хочет взаимной неловкости, если обнаружит, что персонал пренебрегает своими обязанностями. Так что нас приветствуют кухарка, служанки в опрятных передниках, лакеи в ливреях. Лица и руки у всех чистые, на кухонном столе нарезанный хлеб и мокрый след от кувшина с пивом. Видимо, мы помешали трапезе, и я жалею об этом.

Шад открывает черный ход. Мокрый от дождя конюшенный двор в беспорядке — «очистка палубы» на него не распространилась. В лужах среди булыжников плавает солома. Шад смотрит на мои ноги:

— Туфли помокнут.

— Я могу подняться наверх и… — Уух! Я задыхаюсь от неожиданности, поскольку Шад поднимает меня на руки.

— Боже мой, вы камнями питаетесь? — Он ногой открывает дверь и собирается спуститься по кирпичным ступеням во двор. — Обхватите меня за шею, я наверняка свалюсь, если вы будете пихать меня локтем в грудь.

Мне нравится, что он несет меня через двор, хотя я все время напоминаю себе, что незаконнорожденные потомки этого мужчины вторглись на мою свадьбу, а любовница явилась в дом на следующее утро после первой брачной ночи. Жалею, что мне трудно злиться на него, и приписываю это обаянию его детей, не говоря уже о его собственном обаянии во время брачной ночи. Я с неприличной дрожью задумываюсь, не собирается ли он соблазнить меня на сеновале, и надеюсь, что поблизости нет конюхов.

Когда Шад довольно скоро поставил меня на землю, одна моя нога угодила прямо в лужу. Сердито фыркнув от моей неуклюжести, он открывает дверь на конюшню.

— Надеюсь, вы любите верховую езду? — говорит он, вдруг встревожившись.

— Конечно, я…

— Я подумал, что мы можем выезжать вместе. Когда погода улучшится.

К моему удивлению, вид у него застенчивый и неуверенный. Шад указывает на денник:

— Я подумал, что вы могли бы… когда я вышел сегодня…

— Ох. — Я шагнула к кобыле, которая тянется к нам, дружелюбно обнюхивая мою руку и волосы. — Ах ты, красавица!