Счастливец. Друг человечества - [6]

— Он сказочный принц и когда-нибудь вернется в свое королевство.

— Дорогая моя, если бы вы только видели его мать!

— Но я уверена, что только принцесса могла быть матерью Поля Кегуорти, — рассмеялась Мэзи.

— А его отец?

— Тоже принц!

Поль жадно слушал слова своей богини и упивался ими. Истина, чистая как хрусталь, струилась из ее уст. Великий восторг охватил его маленькую душу. Она сказала, что его мать не была его матерью и что его отец — принц. Эти известия увенчали сияние ослепительного дня.

Когда Поль прокрался домой, мистрисс Бэтон, узнавшая, как он провел время, задала ему беспощадную трепку. Как смел он пировать с воскресной школой, кричала она, осыпая его бранью, когда его маленькие братья и сестры плакали на улице? Она покажет ему, как водить компанию со священниками и школьными учителями! Она как раз занималась «обучением» Поля, когда появился мистер Бэтон. Он проклинал мальчика в таких выражениях, от которых побледнели бы наши солдаты во Фландрии, и пинком отшвырнул его в прачечную. Там Поль остался и без ужина лег на постель из мешков, перенося страдания без слез.

Перед тем как уснуть он спрятал агатовое сердечко в тайник. Что значили для него удары, пинки и лишения, когда перед его глазами сияло Ослепительное Видение?..

2

По причинам, которых никто на свете, кроме Бэтонов, не мог бы понять, Полю было запрещено, под страхом страшной казни, приближаться к воскресной школе, а чтобы он не мог преступить запрет, ему приказали по воскресеньям нянчить младшего ребенка, к которому остальным маленьким Бэтонам запретили приближаться в это время. Когда об отсутствии блестящего ученика осведомили викария, он однажды в субботу вечером явился к Бэтонам, но был принят таким поруганием, что поспешил ретироваться. Этот добрый человек не обладал мощным голосом и не был мастером возражать. Тогда он послал к ним начальника школы, человека храброго и ревностного, чтобы тот посмотрел, нельзя ли здесь добиться чего-нибудь христианину с более развитыми мышцами. Однако мускулистый христианин, потеряв шляпу, вернулся с синяком под глазом, после чего Бэтонов оставили в покое и ни одна дружеская рука не протянулась, чтобы извлечь Поля и вернуть к вратам его воскресного рая. Единственное, что удалось начальнику школы, это тайком сунуть мальчику молитвенник и попросить его заняться самоусовершенствованием и катехизисом ввиду предстоящей конфирмации. Но так как пружиной усердия Поля служило соревнование со сверстниками, а не ревность в вере, благочестивый дар был предан забвению. Впрочем, иногда Поль заглядывал в книжку, но больше для интеллектуального развлечения.

Что же касается благоуханной и прекрасной богини, то она бесследно исчезла. Неделю или две Поль бродил вокруг жилища викария в надежде увидеть ее, но тщетно. На самом деле мисс Мэзи Шепхерд уехала в Шотландию на следующий день после школьного пикника: никто не приезжает искать отдыха и приятного времяпрепровождения в Блэдстон. Таким образом, Полю оставались только воспоминания. Агатовое сердечко доказывало ему, что богиня не была лишь призраком, созданным его фантазией. Ее слова горели ярким пламенем в его детском уме. Поль начал жить жизнью снов и мечты.

Он томился по книгам. Обрывки истории и географии в городской школе не давали пищи его воображению. В доме на Бэдж-стрит, естественно, не было ни одной книжки, а мальчик не имел ни одного пенни, чтобы купить ее. Иногда Бэтон приносил домой грязную газету, которую Поль крал и читал тайком, но ее содержание было несвязным и малоинтересным. Он жаждал рассказов. Однажды один великодушный мальчик, вскоре после того умерший (видимо, он был слишком хорош для жизни), подарил ему пачку копеечных книжонок, откуда Поль почерпнул сведения о краснокожих и пиратах. Беззаботный и доверчивый, он оставил книжки на кухне, а его возмущенная мать тут же употребила их для растопки очага. Гибель его библиотеки была для мальчика огромной трагедией. Он решил, что должен воссоздать ее, но как? Его изворотливый ум подсказал ему план. Бродячий, как собака без хозяина, он мог сколько угодно слоняться по улицам. Почему бы ему не торговать газетами, конечно, на участке, отдаленном от фабрики и Бэдж-стрит?

В течение трех недель Поль торговал газетами, пока его не накрыли. После этого он получил взбучку, и его заставили торговать газетами, но уже без всякой выгоды для него лично, ибо как только он приходил домой, его подвергали тщательному обыску и отнимали все медяки. Тем не менее за первые три недели Поль собрал достаточно пенни для приобретения нескольких книжонок в вульгарных бумажных обложках, выставленных для продажи в будке за углом. Вскоре он догадался, что если бы сумел отложить пару медяков по дороге к дому, то мать не узнала бы об этом. Торговец стал его банкиром, и когда сумма сбережений достигала стоимости книги, Поль получал эквивалент своих денег. Таким образом, порядочная библиотека удивительнейшей ерунды была собрана под половицей прачечной, пока ее размеры не превзошли объема хранилища; тогда Поль перенес свое сокровище в ямку на пустыре, на покинутый двор кирпичной мастерской на окраине города.