Сообщниками провидения станут женские лиги. Тон высказываний приобретает все большую торжественность: кажется, будто все переживают библейский исход из Египта евреев, идущих в землю обетованную. Тристанцам помогает Красный Крест. В школах пишут сочинения о Тристане. Правительство открывает — какая неожиданная удача! — льготные кредиты. И вот вспыхивает один из тех порывов коллективной благотворительности, которая среди безразличия, проявляемого к миллионам других несчастий, обрушивается на нескольких избранников.
А поток статей и передач не иссякает. Они — спасены. Они — на борту голландского теплохода. Мрачные, но не ропщущие на судьбу, «преисполненные благодарности к матери-родине», они прибыли в Кейптаун, где впервые в жизни увидели автомобили, самолеты, велосипеды, двадцатиэтажные здания, телевизоры, светофоры, неоновые рекламы — целый сказочный, неведомый им мир. Конечно, объясняли газеты, обо всем этом тристанцы слышали: к ним приходили кое-какие иллюстрированные журналы, рассматривая их, они задумывались об этом, но примерно так же, как сами мы, читая научно-фантастические романы, задумываемся о жителях другой планеты. Об этом странном, мифическом мире тристанцы мыслили только с опаской. Иллюстрированные еженедельники — увы! — смаковали все ужасное: грибы ядерных взрывов, мятежи, преступления, авиационные катастрофы, гражданские войны, всевозможные несчастья, и само могущество этого дьявольского мира — могущественного, быть может, именно потому, что дьявольского, — отвращало от него тристанцев. Теперь они все это могут потрогать своими руками; они могут убедиться, что радость, цветы, доброта, смеющиеся девочки, несмотря на все прочее, тоже существуют во Внешних странах. Наверное, это наряду с отдельными привычными для нас учреждениями — таможни, например, или полиции, — не только о назначении, но и о самом существовании которых они даже не подозревали, удивляет их больше всего. Однако самый поразительный возглас вырвался у одного старика тристанца при виде толпы на центральной улице:
«Мы и не знали, что нас так мало!»
Портрет Уолтера, переданный по фототелеграфу, во всех газетах появлялся на первой полосе вместе с фотографией двух щенков, которых пощадили при истреблении собак, истреблении неполном, поскольку многие из них разбежались. Избиением собак (слава богу, что кошек не тронули) вынуждены были заняться, спасая птичник и домашний скот, моряки с «Леопарда», едва они высадились — в пятницу, 13-го, — на опустевшем острове с заданием вырвать у лавы, если возможно, все ценные вещи, в том числе и подарок королевы, фисгармонию, как потребовали ее верные подданные. Вулкан тоже фигурирует в газетах: это чудовище (все-таки не забывайте, что это единственный действующий британский вулкан) было сфотографировано с разных точек одним офицером, который при третьем извержении бесстрашно подошел совсем близко к фиолетовым потокам бегущей лавы. Но главной «звездой» стала крошка Маргарет — последний родившийся на Тристане ребенок, чью фотографию, запечатлевшую ее на руках матери, Сесили Гроуер, на долю которой выпало пробормотать шесть слов надписи: «Теперь я вручаю вам свое будущее», можно было видеть повсюду.
Чаще всего рядом с ней стояло фото Айли, младшего сына Кейт, тоже изображенного на руках умиленной мамы, которая заявляет:
— Подземные толчки очень его забавляли. Он хлопал в ладоши и кричал: «Еще, еще!»
Благословения и похвалы, расточаемые тристанским властям за их хладнокровие, а островитянам — за их мужество, были, разумеется, приправлены критическими замечаниями. Трудно найти какое-либо ответственное лицо, кого можно было бы обвинить в халатности, когда в катастрофе виноват вулкан… Однако сейсмологов честили на все корки. В Гайд-парке некий вольнодумец осмелился даже заявить с высоты садовой скамейки:
— Какая зловещая шутка — собрать уцелевших наутро после прибытия в соборе Кейптауна, чтобы возблагодарить господа за спасение.
Некий репортер, расшаркивающийся перед южноафриканским министром внутренних дел, который не побоялся, предоставляя временные визы тристанцам, нарушить отдельные установки политики апартеида, клеймил многих своих соотечественников-англичан, озабоченно напоминавших, что «эти люди не совсем чистой крови», и сразу же давших тристанцам прозвище «нечистокровных белых». Другие журналисты задавались вопросом, является ли Англия тем идеальным местом, где можно устроить этих свободных детей природы. Почему бы лучше не разместить их на Фолклендских островах? Или на острове Святой Елены, от которого зависели тристанцы?
Во всяком случае, все, что станет подлинной проблемой для «репатриантов», заброшенных из одного века в другой, добрых людей не мучило. В отличие от последних газета «Сазерн пост» — на этот раз Хью заменил сам патрон, который станет лидером этой тристанской кампании, — прекрасно резюмировала общественное мнение. Он сообщал о большой лекции, посвященной Тристану, с показом присланных самолетом отснятых моряками кинокадров, которая должна состояться в ближайшую субботу в геологическом музее Саутхемптона. Напоминал, что большой прием запланирован на 3 ноября, сразу же по прибытии тристанцев, отплывших 20 октября из Кейптауна туристским классом (стоимость одного билета 158 фунтов, уточнял он) на пароходе «Стерлинг кастл», прямо в кают-компании… И с удовлетворением заключал свою статью:
