Счастливчики - [10]

Это не наша обычная обеденная толпа. В прошлом за столом собирались только я, Хим и Люси, иногда еще Джордан, Брайан и его второй лучший друг Маркус, а затем Майлз и некоторые из его приятелей по футбольной команде – после того как мы начали встречаться. Иногда еще какая-нибудь девушка или парень – мимолетное увлечение Люси, – но на этом все.

Ханна должна есть с Джульеттой, за их столом, с другими ребятами, которые играли на духовых. Не с нами. Не со мной. Не без Джульетты.

Не вместо Джордана.

Я не могу этого вынести. Начинаю поворачиваться обратно к дверям столовой, но меня останавливает чья-то рука. Эта рука принадлежит – хвала Иисусу – Люси. Едва не хныкаю от облегчения, но ловлю звук, пока тот не успел покинуть мой рот.

Я и так достаточно жалкая.

Сажусь рядом с Люси и кладу голову ей на плечо. Бормочу в ее рубашку:

– Я видела Брайана, он пытался поговорить со мной, а я просто не смогла и убежала. – Издаю придушенное рыдание, и Люси накрывает мою ладонь своей.

– Ох, милая. Брайан… Вы с ним все еще не поговорили?

Я качаю головой, не снимая ее с плеча Люси. Она знает, сколько раз Брайан звонил мне первые несколько месяцев после стрельбы, пытался поговорить о Джордане, вспомнить его, но я каждый раз переводила звонок на голосовую почту.

Люси гладит меня по волосам.

– Мне так жаль, Мэй. Обещаю, все будет хорошо. Полдня уже прошло…

– И еще триллион остался?

Она смеется.

– Любишь ты драматизировать. Скорее сто двадцать пять с половиной дней.

– Твоя способность считать в уме реально пугает.

– Это просто.

– Для тебя, может быть, – фыркаю я.

– Ну что, хочешь сегодня вечером оторваться? – Люси умница. Разговор о нашей внеклассной деятельности – верный способ заставить меня почувствовать себя лучше.

Я киваю, все еще прижимаясь к ее плечу. Не нужно упоминать, что вот так же я сидела не далее, как прошлой ночью.

– Но до того… – Люси молчит, и я смотрю на нее. Она улыбается. – Что ж… Как я уже говорила, я собираюсь на прослушивание в новую группу.

– Это потрясающе! – Сжимаю ее руку и стараюсь говорить воодушевленно. Последнее время эта эмоция непросто мне дается.

– Так что? Ты пойдешь со мной? Ну пожалуйста? – просит Люси.

Мой желудок падает. Я почти год не вела практически никакой социальной активности, а то, что Люси предлагает, попадает в категорию событий, которые происходят за пределами моей спальни, да еще и с незнакомцами. Что меня не вдохновляет. Совсем.

Но это Люси, а Люси столько для меня сделала за последние одиннадцать месяцев и почти ничего не попросила взамен. Поэтому я киваю.

– Конечно, я пойду с тобой. – Смотрю на другие лица за столом и ловлю взгляд Хим. Она на другом конце стола, заигрывает с какой-то девушкой, которую я смутно узнаю. Хим озадаченно смотрит на меня, но я качаю головой и кладу ее на плечо Люси.

– Спасибо, – благодарит она. – Слушай, я знаю, это сложно. Вернуться в школу. Видеть этих людей. Если уж мне нелегко пришлось, то тебе… – Замолкает. – Я знаю, тебе поперек горла этот вопрос, но я должна спросить. Как ты? – она говорит так обеспокоенно, что я чувствую мгновенный порыв притвориться. Притворись, притворись, притворись, что все в порядке, – это то, чему меня научили мои родители; то, что мне всегда удавалось.

Но когда я поднимаю голову, чтобы встретиться с ней взглядом, то просто хочу плакать.

«Прекрати».

Смотрю вниз и изучаю поверхность стола, что-то отстукиваю по ноге, повторяю фразы, которые, как сказала мне терапевт, помогут – «спокойно, спокойно, безопасно, безопасно, бла-бла, убейте меня, бла» (ладно, это их немного измененная версия).

– Есть хочешь? – Слава богу, Люси понимает, когда не надо давить. Она держит крендель перед моим лицом. Я беру его и начинаю грызть.

Пожимаю плечами.

– Неа. Хочу найти угол, забиться туда и исчезнуть.

– Серьезно, Мэй, – качает головой Люси. – Все закончится, глазом моргнуть не успеешь.

– Ты про этот день?

– День, год, все. Знаю, не это ты хочешь услышать, но попытайся жить изо дня в день, по крайней мере, следующие пару недель.

Невольно улыбаюсь.

– Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь? Стараешься настроить меня с помощью своих слоганов. «Изо дня в день» и все такое прочее.

Первый курс дался Люси непросто. Очевидно, она унаследовала ту же проблему с алкоголем, с которой боролся ее отец, когда мы были младше. Выпивка действовала на нас по-разному. Мы с Хим становились громче, развязнее – не лучший вариант, но хотя бы не деструктивный, а вот Люси… мрачнела. Сильно. Будто становилась совершенно другим человеком. К счастью, спустя год и несколько страшных ночей, о которых я бы хотела забыть, Люси решила пойти по стопам своего ныне завязавшего отца и принялась посещать с ним собрания анонимных алкоголиков. С тех пор ей серьезно полегчало.

А вот мне следовало бросить пить одновременно с ней – перестать тусить, думать, что я такая офигенно крутая. Творить всякую дичь. Вести себя так, будто я неуязвима, словно мне море по колено. Надо было послушать Люси – и Джордана. Может, сейчас все было бы иначе. Брат сидел бы рядом со мной, а не лежал в дыре в земле…

Внезапно дыхание затрудняется, вырывается из груди резкими короткими толчками. Флуоресцентные огни над головой кажутся ярче и жгут мне глаза.