Счастливчик - [167]

– Да, князю Агуму появление Ламашту, который куда родовитее Думузи, не должно было доставить радости.

– Так догнали Ламашту эти некроманты или нет?

– Догнали. Теперь стоят у алтаря Абзу стройными рядами и его охраняют.

– Однако!

Первым после потрясенной паузы заговорил Энки:

– Согласен с тобой, бойня у замка будет знатная. Даже не сомневаясь в победе, согласен, что посылать на смерть в первых рядах наших детей будет преступлением. Сколько у нас есть времени? Дней десять? Всех, кого смогу, срочно по родовым имениям отправлю.

– Я тоже с этим согласна, – задумчиво произнесла Инхурсаг. – Только я, как ты, еще и в безоговорочную победу не верю. Какое-то нехорошее предчувствие. Так что советую и вам вперед ни в коем случае не лезть, если не удастся от похода совсем отвертеться. Ректору надо – пусть сам и воюет.

Глава девятнадцатая Без кавалерии – никуда

– Д-дорогая, при чем здесь Нанна? – Я чуть заикаться не начал. – Девушка приехала отсидеться на время размолвки с отцом. Возможно, с моей стороны было легкомысленно предлагать ей для этого свой замок. Но никаких других обязательств я на себя совершенно точно не принимал. Никаких особых чувств не испытываю, да и она ко мне тоже. О каких детях может идти речь?

– Ты так и не понял, зачем она именно к тебе сбежала? Ребенок от тебя – ее единственный шанс стать правительницей Шима. Сейчас князь – ее отец. Наследник – ее брат, за здоровьем которого, можешь не сомневаться, следят не только местные маги, но и нанятые светлые целители. А уж охраняют его куда лучше, чем государственную казну. Так что шансов у Нанны нет. В обычных условиях. Но Шим – последний осколок Империи, и его жителей очень угнетает заискивание Думузи перед светлыми соседями. Ты знаешь понятие «национальная гордость»?

Я-то как раз знаю, а вот то, что она сама такими понятиями оперирует, неожиданно. Все-таки образование здесь явно на более высоком уровне, чем в земном Средневековье.

Молча кивнул.

– И вот представь себе, у княжны Думузи сын – имперский принц. Прямой потомок Абзу. С которым князю и его сыну родом ну никак не тягаться. Шансы, что народ поддержит именно ее, – очень велики.

Ну да. Это как у иудеев в начале новой эры очень популярна была идея мессии, то есть возвращения и воцарения прямого потомка царя Давида над независимым народом. Хотя последний зафиксированный в документах потомок рода Давида – Зоровавель – сгинул полтысячи лет назад. (Кстати, его имя переводится как «семя Вавилона», так что и его чистокровность по мужской линии вызывает сомнения, а потомки, которые в принципе могли и быть, наверняка ассимилировались в Двуречье.)

Интересно, а здесь в священных книгах об этом что-нибудь сказано? У светлых – точно нет. А существуют ли книги культа Абзу, просто не знаю. Еще один повод заняться раскопками пещеры Каштилиаша.

– Теперь понятно? Не беспокойся, я не ревнивая.

А вот последнее заявление Шаны меня совсем не обрадовало. Не скажу, чтобы был в нее сильно влюблен, но нравилась она мне, без сомнения. И собственнические инстинкты заставляли напрягаться, когда вспоминал, что она – чужая жена. Хотя там, судя по всему, семейные отношения были далеки от идеала в моем представлении. Теперь мужа нет. Кто его отравил, предпочитаю не задумываться. По всему получается, что сама Шана, но не хочу ее за это осуждать, так что пусть лучше сохранится неопределенность.

Теперь подруга приехала ко мне и сама же мне предлагает помимо нее еще любовницу завести. Вроде радоваться должен. Гарем – мечта каждого мужика! А мне – тоскливо стало. Знал, что для Шаны политическая целесообразность важнее чувств, но неприятно это ощутить на собственной шкуре. И отношение к себе как к быку-производителю раздражает. Я пока еще не дорос до желания заводить и растить детей, но считаю, что роль отца осеменением не исчерпывается. Конечно, Шана не станет препятствовать моему общению с ребенком, хотя, чтобы его повидать, надо совершить как минимум двухнедельное путешествие. Но если еще и в Шиме ребенок будет? Понимаю, что в политике обычные понятия добра и зла не работают, но как-то неправильно все это. По крайней мере, требует осмысления и переваривания.

Перевел тему:

– Ты сюда с таким большим отрядом приехала, что теперь, наверное, дорога к моему замку уже всем известна?

– Думаю, ее и до этого все, кто этим интересовался, уже разведали. Мы, кстати, сюда ехали по следам, которые вы с Нанной оставили.

Сначала специально для отряда Ширду следы оставляли, потом, наоборот, убрать их попытались, но они вполне могли и остаться. Искать виновных в этом среди союзников – дело непродуктивное.

– Ты как думаешь, в покое меня не оставят?

– Оставят. Может быть, даже на пару месяцев. С небольшим отрядом к тебе больше никто соваться не станет, а на сбор армии время требуется.

– Умеешь ты обнадежить.

– Главное, ближайшие две недели я точно буду с тобой. А после моего отъезда тебе Нанна скучать не даст.

Н-да. Очень радостные перспективы. На тебя обязательно нападут, но я до этого времени уже успею уехать. Слов нет.

Интересно, чего Шана добивается? Чтобы я стал циником? Или чтобы не слишком жалел о ее отъезде? Или, может, это, наоборот, высший знак доверия, и она говорит именно то, что думает?