Счастливчик - [10]

Самолет стал заходить на посадку. Но очарование Вселенной не проходило. Огни посадочных дорожек только подчеркивали фантастичность картины. Шурик задумался. При таком уровне развития науки мечты фантастов о рядовых, рейсовых полетах людей в космос, на Луну вполне скоро могут стать реальностью. Если не будет войн, то, может, уже в начале двадцать первого века можно будет запросто куда-нибудь слетать. Шурик прикинул, что в две тысячи первом году ему будет только 41 год. Разве это возраст? Для мужчины – чепуха! Ура! Только бы сбылось! А что, вполне допустимо!

Голос стюардессы, сообщающий по селектору о скорой посадке, о температуре воздуха в аэропорту Минеральные Воды, о правилах поведения во время выхода из самолета спугнул сказку, но не развеял ее очарования. Тем более что для землянина встреча с землей всегда радость, пусть даже после короткой разлуки. Да еще и возвращение домой...

А вот и здание аэропорта, приветливо принимающего в свою внутреннюю чистоту и ухоженность полусонных путешественников. Все-таки воздушная служба – это что-то особенное. Разве можно сравнить аэропорт со зданием железнодорожного вокзала? Вот уж точно, земля и небо. Какая-то особенная цивилизованность, дисциплинированность, комфорт, шаг в будущее и в изящных очертаниях лайнеров, и в приятно звучащих голосах диспетчеров по специально приглушенным динамикам, и в белоснежных рубашках летного состава, и в коротеньких темно-синих юбочках стюардесс, и в улыбках и вежливости, и в устройстве аэропорта и аэродрома. Необъяснимая прелесть! Даже запах внутри здания какой-то особенный, воздушный. Шурик давно ощутил в себе дрожь серебряной струны во время присутствия в аэропорту и теперь вновь наслаждался этим чувством необыкновенности. Он уже шагал к выходу, когда навстречу ему появилась группа стюардесс. Все как одна, длинноногие, в белых блузках, в кокетливо надетых пилотках, молодые и красивые девчонки с чувством собственной значимости прошли мимо Шурика и скрылись в двери служебного входа. Он вздохнул, вот и люди здесь работают необыкновенные. Ну кто-нибудь хоть раз видел некрасивую, неряшливую, неухоженную стюардессу? А вот проводницу в вагоне... Да простят они. Эх, да что там! Нет. Не сравнить. Особый мир! И земля, привычная земля подчеркивает эту небесную особенность своей земной суетой, приземленностью. Очень быстро за ногу стаскивают с небесных высот выкрики таксистов:

– В город, в город...

Толкотня людей, торопящихся домой, обнимающихся перед расставанием и целующихся при встрече. Особенно быстро приводит в себя получение багажа и полностью отрезвляет цена, которую круто заламывают таксисты за проезд до города ночью.

– Не хочешь – до утра жди автобуса, давись в нем, – лукавят водители, зондируя, знает ли прилетевший, что автобусы ходят всю ночь, и продолжают: – А так – три минуты. Хоть на этаж заеду. Сма-а-атри!

– Поехали, черт с тобой! – уж очень не терпится Шурику попасть домой, увидеть родителей, вручить им подарки.

Вот и конец сказке. Хотя... Отчего ночной город так красив? Оттого, что родной? Оттого, что ночью скрадываются, не видны недостатки? Оттого, что ночная подсветка уютно пробивается сквозь густую зелень, высвечивая особую цветовую гамму?

И земля красива, и небо очаровательно, и жизнь прекрасна!

* * *

Память об этих картинах гражданской жизни, ощущение скорого полета, возвращения в родной город, домой, пусть даже в отпуск, всего на десять суток, не считая дороги, вновь натянули в душе Шурика ту заветную серебряную, тонко дрожащую струну. И она совсем уже было запела нежную свою песенку, как командир роты, капитан Вольский, хлопнув солдата по плечу, оборвал ее:

– Давай, Реутов, дуй в отпуск. Полетишь этим транспортом. Часа через три будешь в Ташкенте. Там отметишься, а дальше уже сам ищи возможности. Но чтоб через две недели – как штык!

С отметкой в отпускных документах, с вещмешком за плечами Шурик подошел к командиру «Ана», с которым только что разговаривал капитан, уже убежавший по своим делам. Майор, с дергающейся от нервного тика щекой, махнул рукой в сторону раскрытого брюха самолета:

– Вали туда. Там есть солдаты. Покажут, как и что.

Самолет стоял на взлетно-посадочной полосе, уже просевший под тяжестью груза. Вокруг него суетились люди, заканчивая предполетную подготовку. Шурик встал в тени, чтобы и его не припрягли в работу. А что, отпускник он или нет?

Как только в распахнутую рампу самолета стали входить солдаты, Шурик кинулся за ними, оскользнулся почти гладкой подошвой ботинка на ребристой поверхности откинутой рампы, чертыхнулся, поднял глаза и обомлел. Вся полость самолета от низа до потолка была заполнена продолговатыми дощатыми ящиками с цинковыми гробами внутри, «грузом-200».

– Так это ж «Черный тюльпан»! – тихонько ахнув, Шурик вылетел на бетонку и побежал к командиру борта.

– Товарищ майор! Как же... Что же... С погибшими, что ли?!

– А какого тебе... Может, еще стюардессу пригласить? – схватился за дернувшуюся небритую щеку майор. – Цаца какая, мать твою!

Марш в самолет! А не нравится... в гарнизон, не хрена по отпускам шляться!