Счастливчик Сандерс - [11]

Сандерс задумчиво потер подбородок. Похоже, здесь ни один из проверенных механизмов уничтожения неугодной организации не был задействован. Почему?

Он склонился над записями. Ну, допустим, мессию обнаружить не удалось – не было у «Божественного откровения» мессии, которого можно было взять за хобот или за другую часть тела. Они даже не ждали его пришествия. Было туманно-расплывчатое определение «наступления дня, когда объединятся силы власть имущих и страждущих и настанет тысячелетие божественной власти».

Сексуальные оргии также не были зарегистрированы, скорее наоборот: институт семьи объявлялся священным и деторождение, причем исключительно в браке, только приветствовалось. Но вот почему не организовали финансовую проверку? Ладно, допустим, у нас находится только местное отделение секты, но деньги-то они все равно собирают! Не могут же их подкармливать из центра… А кстати, где он находится?

В файлах Сандерс нашел только общую характеристику и название планеты Джош Картела и ее координаты. Далековато обустроилось «Божественное откровение» – на самой границе обитаемых миров. Самая окраина Келлингова меридиана.

Сандерс решительно отключил компьютер. Что ж, если гора не идет Магомету… Он повернулся к коммуникатору и вывел на экран список давно не использовавшихся номеров…

Глава 2

Топтер шел на высоте сорока пяти футов, отчего казалось, что скорость машины пугающе велика. На самом деле это была, конечно, иллюзия – машинка едва могла набрать двести миль и подняться на сто пятьдесят футов, но даже такое средство передвижения Сандерс получил исключительно благодаря своим новым знакомым по клубу. Любой гражданин Содружества имел право приобрести любую модель наземного транспортного средства, а также любой, самый роскошный топтер. За одним ма-а-аленьким исключением. Их автономность не должна была превышать пятидесяти миль. Это было не слишком обременительным требованием, потому что планету опоясывали транспортные гравипотоки, в которых любой топтер шел на почти даровой энергии, что позволяло добраться практически до любой обжитой точки материка. А национальные парки и заповедники имели свою собственную грависеть. Автономность же хода «блохи» Сандерса составляла двести миль. И это говорило о его статусе гораздо больше, чем марка и цена самого аппарата.

Маршрут он выбрал с учетом пересечения потоков, экономя аккумуляторы.

Врывающийся в приоткрытый блистер свежий ветер трепал волосы, внизу скользили, сливаясь, трава и кустарники, перед группами деревьев «блоха» плавно взмывала вверх, чтобы скользнуть за вершинами, будто с горки, в пологом пике. Вообще-то Сандерс любил сам управлять машиной, но сейчас ему надо было подумать, как построить разговор с Кейтом Ходжесом, своим старым знакомым и сослуживцем, около десяти лет назад перешедшим в Налоговую службу.

В свое время Кейт считался одним из самых перспективных агентов, и если бы не досадная небрежность в проработке легенды, стоившая ему месяца в регенерационной камере, карьера его сложилась бы удачней, чем у самого Сандерса. Однако роковая невнимательность сыграла свою роль, и по состоянию здоровья ему пришлось перевестись в Министерство по налогам и сборам.

После разговора с Ходжесом по коммуникатору Сандерс спустился в подвал, выбрал бутылку «Le château noir» – Кейт был большим любителем красного вина – и выгнал из гаража «блоху». Добираться было не так уж и далеко – около ста семидесяти миль, но, предполагая, что разговор с Кейтом займет не меньше часа, можно было с уверенностью сказать, что вернется он домой только ночью.

Впереди темно-зеленой стеной встал лес, и Сандерс увеличил высоту полета до шестидесяти футов. Здесь начинался пояс озер со знаменитыми лиственными лесами, насаженными еще первыми поселенцами. Ясень, береза, дуб, а в низменностях, ближе к воде, – ольха, ива и осина прекрасно прижились, смешавшись с местными породами. Пояс озер был излюбленным местом отдыха воротил крупного бизнеса и вообще людей, способных выложить за участок земли стоимость двух-трех ранчо, подобных тому, что купил себе Сандерс. Ходжес, конечно, не принадлежал к толстосумам, но работа в налоговом ведомстве всегда давала некоторые преимущества.

Лес под топтером внезапно кончился, и впереди возникла гладь небольшого озера с причалом, возле которого покачивались пара лодок и катер. Двухэтажный бревенчатый дом и хозяйственные постройки почти примыкали к лесу. За домом был разбит фруктовый сад.

Сандерс отключил автопилот и мягко посадил «блоху» на траву недалеко от причала.

Откинув дверцу, он спрыгнул на землю. Трава доходила до щиколоток, воздух был свеж и прозрачен. Противоположный берег озера порос камышом, закрывающим протоку к череде озер. В неподвижной воде, будто в стекле, замерли кувшинки и лилии. Тишина была такая, что заложило уши.

Из-за дома выбежали двое мальчишек лет четырех и вприпрыжку с гиканьем понеслись к топтеру. Следом показалась черноволосая женщина в бирюзовом сари и, ведя за руку девочку с заплетенными косичками, направилась к Сандерсу. Он недоуменно огляделся. Нет, вроде все соответствовало описанию, которое ему дал Ходжес, однако очень уж не вязалась идиллическая картина семейного благополучия, если, конечно, это были жена и дети Кейта, с его философией закоренелого холостяка. Впрочем, взгляды Ходжеса за прошедшее десятилетие могли и измениться.