Счастливчик Леонард - [5]

Взял и не пожалел. Вначале она вылечила Головешку от фурункулов, вскочивших у того на таком месте, отчего тот не мог сидеть, а только стоять или лежать. Затем Блеза – от раны в плече, которую тот получил при нападении на нас речных пиратов. Да и при самом нападении Клер вела себя, можно сказать, геройски. Парочка пиратов точно отправилась на тот свет именно от ее арбалета.

Только готовить она отказывалась.

– Я к тебе кухаркой не нанималась, – сообщила Клер на мое заявление, что стряпать всегда было именно женским делом. И ведь умеет же! Однажды, под настроение, Клер накормила нас таким обедом, что мы до сих пор о нем вспоминаем.

Всем Клер была бы хороша, если бы только не кормила она меня пустыми обещаниями. Я ведь за все это время лишь поцелуя от нее и дождался, да и то в щеку.

Когда я перезарядил арбалет, глайберы, бросив толстяка валяться, успели отдалиться настолько, что ни попасть, ни даже дострелить до них наверняка уже не получилось бы. И тогда я протянул арбалет Блезу:

– Попробуй теперь сам. Попадешь, и ночка у Клер точно задастся.

Тот арбалет взял, неодобрительно на меня покосился, но ничего не сказал. Сама девушка фыркнула, но промолчала тоже. Я же все не мог успокоиться:

– Клер, ты явно перегрелась. На вот, попей водички. Там еще глотка три, а то и все четыре, – протянул ей фляжку.

Есть такое растение обвагора, и фляжки из его плодов получаются прочные настолько, что, для того чтобы их разбить, нужно очень постараться. Но главное достоинство фляжек не в этом: вода в них не портится. Вообще не портится, можно сказать. Полежит такая на солнцепеке неделю, две, откроешь ее, глотнешь, а вода как будто только что из родника набрана. То есть ни капли не согрелась.

Но тут уже дело не в самой фляге – в пробке, из которой торчит металлическая спираль, достигая почти самого дна. Как раз она и не дает воде ни испортиться, ни даже нагреться. Таких чудесных вещей у нас полно – постоянно имея дело с подобными диковинами, мы про себя не забываем в первую очередь.

Клер снова фыркнула:

– Как-нибудь перебьюсь.

– Ну, как знаешь. Была бы честь предложена.

И я, встряхнув фляжку, чтобы услышать приятный плеск жидкости, поднес горлышко ко рту. Пить не стал, лишь сделал вид. Точно ведь знаю, что воды у Клер не осталось ни капли. Пройдет какое-то время, и она наверняка уже не станет отказываться. А я что, я – мужчина, я потерплю.

У каждого из нас четверых есть своя мечта. Блез, например, мечтает заработать кучу денег, чтобы собрать сильный отряд, вернуться с ним в родные края и поквитаться с теми, кто вырезал весь его род под корень.

Головешка желает стать купцом. Он спит и видит себя во главе огромного торгового каравана, который везет его и только его товары. Вот караван встает на ночевку, и ему быстренько ставят огромный шатер. А когда он входит внутрь, там уже ярко горит очаг с булькающим котлом, и вокруг котла хлопочут красивые наложницы. Все это я не сам придумал – однажды Головешка поделился своими грезами во хмелю.

О чем мечтает Клер, у меня представления самые смутные. Хотя о чем может мечтать любая девушка, пусть даже она и не отдает себе в том отчета? Удачно выйти замуж, желательно за любимого человека.

И пить ему кровь полными чашами – не удержался я от мысленного комментария.

Мои собственные мечты – скромные. Я хочу построить просторный двухэтажный каменный дом на берегу моря. Вырастить вокруг него фруктовый сад. Привести в него любимую женщину. Родить с ней сыновей и обязательно дочек. И всю оставшуюся жизнь заниматься тем, что рассказывать сначала детям, а затем и внукам о том, как мне десятки раз лишь чудом удавалось избежать смерти.

Вот такие мы, охотники за сокровищами в развалинах древних городов Прежних.

Глава 2

– Тед, давай-ка на другую сторону: не хватало еще, чтобы они к нам с тыла подобрались.

Глайберы крайне неохотно покидают свои повозки, но подстраховаться стоило.

Мысленно я его иначе как Головешкой не называю, но вслух он у меня всегда Тед. Или даже Теодор, когда приходится ругать, а такое случается.

Тот, подхватив свое чудесное стеклышко, до этого жарившееся на солнышке, чтобы успеть вобрать в себя как можно больше лучей, скрылся из виду. И сразу же из-за камней донесся его голос:

– Э-э-э! Да тут мертвец, оказывается!

Мы все трое потянули носом воздух: в горячке боя можно не уловить вони от разлагающегося трупа. Но провести несколько часов до заката с таким неприятным соседом не сулит ничего хорошего: пропитаешься так, что запах долго будет преследовать тебя повсюду. Переглянулись, пожали плечами: ничего не чувствуется, когда Головешка снова сказал:

– Он давно уже тут лежит, в мумию превратиться успел.

– Фляги у него нет? – без особой надежды в голосе поинтересовался Блез.

Фляги у Блеза не было, у единственного. Вернее, сама-то она как раз была, но в пробке отсутствовала та самая спираль, которая и охлаждала воду, и не давала ей портиться. В гнумбоксе таких спиралей много, именно они и позволяют устройству извлечь влагу из воздуха. Но чтобы достать хотя бы одну, придется полностью его раскурочить, без всякой надежды собрать вновь. Что конечно же мы себе позволить не можем. Гнумбокс и был главной причиной, по которой мы выбрали именно этот путь, здраво рассудив, что наши преследователи вряд ли настолько сумасшедшие, чтобы последовать за нами.