Счастливчик Ген - [24]

Алина лежала на кровати и ревела в подушку. Я тихонько подошел и сел рядом.

— Я тебя чем-нибудь обидел?

Ответом был новый взрыв рыданий. Я наклонился и обнял вздрагивающие плечи девушки, за которые развернул ее к себе. На красивом девичьем лице была написана такая тоска и безнадежность, что мне стало страшно.

— Не надо так плакать, ладно? Ну что мне сделать, чтобы ты успокоилась?

— Ничего не надо! — замотала она головой, разбрызгивая слезы. — Вы меня не захотели любить, когда пришли сюда бедным и слабым. А сейчас вы сильны и красивы, а вскоре будете богаты. Зачем вам какая-то купеческая дочь? Поначалу я хотела вас привязать к себе, чтобы получить дворянство. Мы с Ласом не любили друг друга, просто уважали, и нам было хорошо вдвоем. Родители настояли на помолвке, потому что мне уже шестнадцать, а Ласу в дом нужна хозяйка. Наши семьи давно дружили, поэтому родители решили, что Лас для меня будет хорошей партией. Так бы, наверное, и было, если бы не появились вы. Я не знаю, когда злость на вас за пренебрежение и желание возвыситься ушли, а вместо этого появилась симпатия и искреннее влечение. А сейчас моя жизнь кончилась. Клара наверняка выставит меня вон. Мне не важна работа, не важны деньги, мне важно то, что я не смогу вас видеть каждый день! Это как наваждение, вы отняли у меня радость жизни! Уже давно ничего не доставляет удовольствие, на душе так тяжело, что хочется забраться на крышу нашего магистрата и броситься на камни вниз головой!

Не надо было быть магом или обладать большим жизненным опытом, чтобы понять, что девушка совершенно искренне говорит то, что думает. Меня захлестнула волна нежности к этой малышке.

— Успокойся, — сказал я, гладя ее волосы. — Все не так плохо, как ты думаешь.

Она на мгновение застыла от моей ласки, а потом схватила своими руками мои и зашептала горячо и сбивчиво:

— Ты не бросай меня, ладно? Не надо на мне жениться. Я понимаю, что ты не можешь, у тебя свои планы. Но хоть капельку тепла ты мне можешь подарить? Я ведь не прошу многого. Только быть рядом с тобой и хоть иногда получать твои ласки! Разве я так уж некрасива?

— Я никогда не встречал такой красивой девушки, — сказал я совершенную правду. — И клянусь чем угодно, что ты мне не безразлична!

Я начал целовать соленое от слез лицо, вспыхнувшие радостью глаза, приоткрытые губы. Потом я подхватил ее на руки и понес в свою комнату. Что было дальше — никого не касается, это было только наше. Могу лишь сказать, что мне еще никогда не было так хорошо, и я совершенно уверен, что могу сказать то же самое и о моей любимой.

Утром я проснулся из-за того, что Алина громко сопела носом мне в ухо. Девушка обхватила меня руками, видимо, чтобы не убежал, а для страховки еще забросила сверху ногу. Так я и лежал, боясь шевельнуться, чтобы не разбудить это маленькое чудо, пока к нам в комнату не заглянула Клара.

— Вот ты где! — сказала она проснувшейся от хлопка двери девушке. — Я, конечно, за вас рада, давно надо было так, но Гену сейчас идти на занятия, а завтрака нет. А это, помимо всего остального, тоже одна из обязанностей жены.

Алина, как была голая, вскочила с кровати, ничуть не стесняясь Клары, быстро натянула платье и помчалась на кухню.

— И как это понимать? — спросила Клара. — Просто решили поразвлечься, или это что-то большее?

— Второе, — ответил я. — Мы любим друг друга. Вы можете поговорить с родителями Алины по поводу разрыва помолвки с Ласом, и о нашей свадьбе?

— А куда я денусь? — пожала плечами Клара. — А еще раз услышу "вы", получишь подзатыльник.

"Вот так и рушатся грандиозные планы, — думал я, идя на занятие. — Что бы ни случилось, я ее тут одну не оставлю. А если мне не пойдут навстречу и не позволят забрать ее с собой, то пусть катятся ко всем чертям! Тоже здесь останусь!"

Сегодня у мастера появился новый ученик. Вообще-то, у него занималось двенадцать человек, причем, все дворяне. Поначалу реакцией на мое появление были недоумение и насмешки. Потом, когда учитель стал гонять меня, как каторжника, насмешки сменились безразличием. Я словно перестал для них существовать. Все были крепкими мужчинами в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет, и их реакция на задохлика была понятна. Но время шло, я усердно занимался и потихоньку различия в нашем внешнем виде стали стираться. Сначала я начал удостаиваться от некоторых учеников приветствия по утрам, а в день, когда учитель дал мне в руки меч, ко мне подошли сразу двое знакомиться. Сейчас я уже знал их всех, как и они меня. Новенький, в отличие от нас, был мальчишкой. Его в виде исключения представили всем на первом же занятии. Новый ученик, у которого было английское имя Ник, оказался двенадцатилетним сыном графа Сажа и племянником королевского наместника. Судя по попавшей в мои руки книге, это был древний и влиятельный род. В один из коротких перерывов, которые в течение занятия устраивал учитель, Ник подошел ко мне, наверное, как к самому младшему из всех.

— Привет! — сказал он. — Меня вам представили, а как зовут тебя?

Мне очень не хотелось знакомиться с родственником наместника и заявлять о себе раньше времени, но он не оставил мне выбора.