Счастливчик Джим - [12]

За спиной Диксона отворилась кухонная дверь, и в нее просунулась голова мисс Кэтлер, хозяйки пансиона, решившей посмотреть, много ли жильцов уже собралось и кто именно. Удовлетворив свое любопытство, мисс Кэтлер скрылась. Диксон обернулся к Бизли, который, хмурясь, читал письмо.

– Пришли подкрепиться?

Бизли кивнул и протянул Диксону отпечатанный на шапирографе листок.

– Приятные новости привезу я домой в воскресенье!

Диксон прочел, что Бизли благодарят за его предложение, но в должности уже утвержден мистер П. Олдхэм.

– Да, не повезло вам, Элфрид. Ну да свет не клином сошелся, будут другие места.

– В октябре-то? Сомневаюсь. Время не ждет.

Они уселись за стол.

– Вам очень хотелось устроиться туда? – спросил Диксон.

– Только потому, что это дало бы мне возможность избавиться от Фреда Карно. – Так Бизли обычно именовал своего профессора.

– Ну, в таком случае вам до смерти хотелось, верно.

– Да, конечно. А как обстоят дела у вас с Недди? Рассчитываете удержаться?

– Пока ничего определенного. Но я только что получил приятное известие. Этот Кэтон берет мою статью, ту – о судостроении.

– Вот удача! И когда она должна появиться?

– Этого он мне не сообщил.

– Вот как? А письмо у вас при себе? – Диксон протянул ему письмо. – Н-да! Нацарапал кое-как, на чем попало… Так, так… Ну что ж, вам придется, вероятно, потребовать от него более определенного ответа.

Диксон привычно сморщил нос, водворяя очки на место.

– Вы так думаете?

– О Господи, а как же иначе? Столь неопределенное обещание ничего, в сущности, не стоит. 'Он может напечатать ее и через два года, если вообще напечатает. Нет, вы заставьте его указать точный срок, тогда вам будет что предъявить Недди. Послушайтесь моего совета.

Диксон молчал, соображая, разумен ли такой совет, или Бизли сказал это со зла, потому что ему самому не повезло, но тут в комнату вступила мисс Кэтлер с чайным подносом в руках. Ее плотную фигуру облегало старое черное платье, лоснившееся на всех выпуклых местах; таких платьев у нее имелось немало, но это было чуть ли не самое древнее.

Мисс Кэтлер ступала так подчеркнуто спокойно, такими уверенными, быстрыми движениями своих больших, красных, умелых рук расставляла на столе один предмет за другим, скромно опустив глаза, чуть-чуть выпятив губы и слегка отдуваясь, что вести беседу в ее присутствии с кем-нибудь, кроме нее самой, было совершенно невозможно. Прошло уже много лет с тех пор, как она из прислуги стала владелицей меблированных комнат, но, хотя некоторые черты, присущие хозяйке пансиона, порой очень ярко проявлялись в ней, ее манеры, когда она подавала на стол, могли бы удовлетворить самую требовательную экономку. Диксон и Бизли поздоровались с ней и, как обычно, получили в ответ молчаливый кивок. И лишь после того, как на подносе не осталось ни единого предмета, завязалась беседа, которая почти тут же была прервана появлением страхового агента, майора в отставке Билла Аткинсона.

Билл был высок, темноволос, смугл. Он тяжело опустился на свой стул в конце стола, а мисс Кэтлер, которую он терроризировал, требуя, чтобы все было, как в лучших домах, тут же исчезла.

– Вы сегодня рано, Билл, – заметил Диксон, и тот воззрился на него так, словно это замечание подвергало сомнению его физическую выносливость или стойкость. Затем, как видно успокоившись, кивнул без остановки раз тридцать. Его черные, разделенные прямым пробором волосы и прямоугольные усы придавали ему старомодно-свирепый вид.

Диксон и Бизли продолжали пить чай, и вскоре Аткинсон тоже взял чашку, оставаясь, впрочем, безучастным к разговору, который в течение нескольких минут вертелся вокруг статьи Диксона и предполагаемого срока ее публикации.

– Это хорошая статья? – спросил под конец Бизли. Диксон удивленно поднял на него глаза.

– Хорошая ли? Что значит хорошая? В каком смысле?

– Ну, есть в ней что-нибудь действительно стоящее или это просто очередной аккуратный перечень фактов? Имеет она какую-нибудь ценность сама по себе или просто должна помочь вам удержаться на вашей должности?

– О Господи, нет, конечно! Неужели вы думаете, что? я занимаюсь этим вздором всерьез? – Диксон заметил, что Аткинсон устремил на него пристальный взор из-под густых ресниц.

– Вот и мне так казалось, – сказал Бизли и достал из кармана изогнутую трубку с ободочком из никеля, к которой он подгонял свою индивидуальность, подобно тому, как вьющееся растение приспосабливается к форме решетки, которую оно обвивает.

– Но послушайте, Элфрид, не считаете же вы, что я должен относиться к этому серьезно? Я вас не понимаю.

– Меня просто заинтересовало, что заставило вас избрать данный вид деятельности?

Диксон ответил не сразу.

– Но я ведь уже объяснял вам месяца два назад, что в школе от меня не было бы большого прока.

– Я не о том. Меня интересует, почему вы избрали своей специальностью средние века? – Бизли чиркнул спичкой. Его маленькое личико, в котором было что-то напоминавшее землеройку, хмурилось. – Вы не возражаете, Билл? – Не получив ответа, он сказал между двумя затяжками: – Мне кажется, тема не так уж вас увлекает.

Диксон принужденно рассмеялся.