Счастливая Женька. Начало - [48]

– Мы продали бабушкину квартиру, Женя, – она снова протяжно вздохнула и спокойным, ровным голосом, как человек абсолютно уверенный не только в своей правоте, но и в том, что иного решения нет и быть не могло, продолжила, – Мы хотели тебе сказать, но ты была все время, то занята, то не в том состоянии, чтобы обсуждать с тобой эти вопросы,то неважно себя чувствовала, то вообще попала в дурдом. А Ярик так давно хотел эту машину, да и жениться вроде надумал. У тебя же есть жильё, а к нам он как жену приведет, ты ведь знаешь, папа очень нездоров… А тут, как раз, в соседнем доме, квартирка продавалась, ну как не взять, мальчику уже двадцать семь лет, ему, конечно же, хочется отдельно от родителей жить, а то, сама подумай, с нашим папой, тем более, ни девушку привести, ни друзей… Зинаида Евгеньевна говорила тихим, уверенным голосом, в котором иногда проскальзывал элемент некоторой досады, что приходится объяснять такие очевидные вещи.Женя сначала подумала, что речь идет о чем-то другом, поэтому её мать успела сказать достаточно много, прежде, чем до Жени дошел смысл разговора. Она, все ещё отказываясь верить услышанному, надеясь, что все это злая шутка, желание еёприпугнуть или даже слуховые галлюцинации, что угодно, только не то, о чем так спокойно и деловито рассуждает сейчас эта женщина. Но в глубине души, холодея от ужаса, она понимала, что все так и есть: квартира продана, вырученные деньги потрачены, её любящие родственники не удосужились даже поставить её в известность об этом, аренду платить нечем, выкупить кабинет она тем более не может, и, следовательно, его, а значит и работу, она теряет. В затуманенном мозгу Жени красной сигнальной лампой билась одна-единственная мысль: «Все пропало!»

В какой-то момент она взорвала плавно текущий монолог Зинаиды Евгеньевны отчаянным криком:

– Мама, остановись, как это продали, зачем? – Жене не хватало воздуха, поэтому она не говорила, а выталкивала слова и фразы, задыхаясь и с большим усилием, – Объясни, как это можно было так поступить… Я…явам говорила, я объясняла, мама, ну…, как же, разве я не заслужила… – Женя заплакала. Зинаида Евгеньевна, совершенно не меняя интонации, выждав паузу, почти ласково ответила дочери:

– Женя, мы много раз с папой говорили тебе, чтобы ты изменила свой образ жизни! О чем ты говоришь, дочка? Разве можно пьющему человеку доверить квартиру или даже часть её? Ты даже в психбольнице лечилась… А это очень серьезно… Ты даже сейчас нетрезвая, так ведь? И все твои проблемы от этого! В семье, на работе, все только от этого… – мать замолчала, а затем продолжила, – Возьмись за ум, Женя, брось пить, у тебя прекрасный муж, дети, вспомни, что ты женщина, наконец! Мы с папой … Зинаида Евгеньевна не закончила, так как Женька стала кричать в трубку:

– Вы с папой!? Вы с папой всю жизнь считали, что у вас только один ребенок – Ярослав! Вот что вы с папой! Вы с папой бессовестным образом обокрали меня, лишив наследства, на которое я имею полное право! Какая дура я была, что не послушала в своё время бабушку, которой прекрасно было известно, что за фрукт её доченька с зятьком и которая предупреждала меня об этом!

– Евгения! – вставила торопливо мать, – Не говори того, о чем впоследствии можешь сильно пожалеть. Я…, – но Женя перебила её:

– Я жалею только о том, что прихожусь вам дочерью, – она отшвырнула от себя телефон и уже не сдерживаясь, расплакалась.

Все это Женя вспоминала, пытаясьхотя бы немного убрать на кухне и заодно размышляя, чем бы накормить дочь. Кроме этого, Женя соображала, где Димка, в школе или на тренировке, и какой сегодня день недели. Совершенно не преуспев ни в одном из этих начинаний, она опустилась на табуретку. Сил не было, кисти рук с набухшими венами, лежащие на коленях, мелко подрагивали. Было плохо, очень плохо, мучительно. «Неужели со вчерашнего ничего не осталось?» – подумала она. В последнее время она старалась оставлять себе на утро хотя бы немного спиртного, чтобы можно было хоть как-то начать день. Не обнаружив ничего, она, кое-как намазав дочкехлеб затвердевшим джемом и включив ей мультики, натянула куртку на пижаму и спустилась в магазин. Выходя оттуда, она ещё какое-то время чувствовала неприятный осадок из-за того, что пришлось снова брать в долг. Оказалось, что и вчера, после разговора с матерью, она побежала сюда. Удивительно, размышляла Женька, поднимаясь домой, как часто стали выпадать из памяти отдельные фрагменты её жизни и даже большие события. Она точно помнила, что вчера звонил Лёня, а вот о чем они говорили и вообще, что нужно было её бывшему мужу, оставалось неизвестным. Звонил ли ей Александр Яковлевич, владелец стоматологического кабинета, в котором она до недавнего времени работала, и когда именно, и в каком она была состоянии, или это только плод её воспаленной фантазии, она тоже не могла бы с уверенностью сказать. Димка заканчивает пятый класс или шестой, ну да, ему 13 лет, конечно шестой, ха-ха, запамятовала, мамаша, блин, а как он учится, все ли у него хорошо, чем он интересуется, чем живет, сидит молча у компьютера, не мешает, со школы не дергают и ладно. Или вот муж Сергей – он просто ушел на службу или в командировке? А когда приедет? Может позвонить ему? – О нет, нет, – спохватилась она, – Плавали, знаем, сейчас начнется:«Ты чего там, квасишь опять? А кто у тебя?» – и так далее, сценарий известный, – поморщилась Женя. На кухне разрывался телефон, взглянув на дисплей, Женька схватила трубку: «Майка, зараза, как же я рада тебя слышать! Где вы пропали с Лехой? Я столько раз звонила вчера! Короче, ноги в руки и ко мне, правда, денег у меня не густо, ну ничего, сочиним что-нибудь, первый раз что ли…»