Счастливая ошибка - [20]

отчего на собственный мир он идет войною,

разбивает сердца, разлучает мужа с женою.

Либо что-то в виду имеет, но сказать не умеет,

либо он ситуацией в принципе не владеет.

2013

«Говорю ли с женой об искусстве…»

Говорю ли с женой об искусстве

или скромно блюду тишину,

речь в конечном итоге о чувстве,

обуявшем меня и жену.

Иль, сверкая вставными зубами,

поучаю красавицу дочь —

снова та же фигня между нами,

не иначе, сомнения прочь!

Или с сыном, решительным Гришей,

за бутылкой тиранов кляну,

речь о том же идет, что и выше —

в мирных строфах про дочь и жену.

И когда я с Магариком Лешей

в многодневный запой ухожу,

объясненье одно — он хороший,

этот Леша, с которым дружу.

Даже если гуляю барбосов

с грубой целью «а-а» и «пи-пи»,

у тебя не должно быть вопросов —

это тоже в порядке любви.

Очень важно дружить и влюбляться,

от волнения много курить,

по возможности совокупляться

и букеты собакам дарить!

2013

Из Екклесиаста

Владимиру Радунскому

Кирпич Толстого для отвода глаз

на парте, а украдкой из-под парты

слепую копию взахлеб читает класс

в двадцатых числах марта.

Доска закатом злачным залита,

и невдомек унылым педагогам,

чем там Элеонора занята

сперва с виконтом, после — с датским догом.

Физ-ра. «Чи-то-чи-ма-чи-ду-чи-ра» —

вот, собственно, и все про эту Тому.

Но задница ее! Но буфера!

Бреди давай по направленью к дому,

наперевес держа свою истому,

как будто в пику старому и злому

Толстому, Аракчееву добра.

Греши, пока грешится — твой черед.

Нет опыта, чтоб задом наперед

с равнением на вечную разлуку.

Чи-со-чи-весть до времени не в счет,

и суета сует свое берет,

когда на реках трогается лед,

и барчуки насилуют прислугу.

2014

«tombe la neige»

Снег под утро завалил дворы и стогны,

а на третьем этаже пылают окна.

Спят филистеры от мала до велика,

а на третьем этаже не вяжут лыка.

Новый гость в дверях — и сна как не бывало,

на колу мочало начинай сначала —

Достоевский, ностальгия по капстранам

И, само собою, ненависть к тиранам.

В ванной нежный запах рвоты с перепою,

а на кухне суд вершится над толпою.

Много позы, много вздора, много пыла,

мимо пепельниц оброненного пепла

и сумятицы, но все же что-то было,

плюс, конечно, пекло в чреслах, в чреслах пекло.

Новый гость заводит речь о мокром снеге,

замечает, что не прочь отведать снеди,

и включается, жуя, в пиздеж о смерти.

Как-то так. И приложеньем к снегопаду —

близкий танец под французскую эстраду.

2013

Смерть в Париже

Памяти друзей

Эта девушка божилась, что умрет в Париже.

К своему стыду, не знаю, где ее могила.

Вероятно, не в Париже, а гораздо ближе,

если у нее в Кузьминках сердце прихватило.

О, поспешные обеты, нищие обеды!

Много скверного спиртного под мануфактуру.

Пусть прочтут стихи по кругу нервные поэты,

будто здесь у нас — парадный вход в литературу.

Здесь у нас лежат на кухне алкаши-аркадцы,

изнывая от похмелья. Разве нет, Аркаша?

Пастухам к лицу цевница, каждый рад стараться —

да с утра тахикардия, выручай, Наташа!

Через час пришла с мороза горе-парижанка,

и сказала, открывая крепкие напитки:

— Или я люблю искусство и поэтов жалко,

или, есть такое мненье, дело в щитовидке…

А покойный друг Аркадий стал ей строить куры

и, как записной Ромео, взвыл «О, говори же,

светлый ангел!»

Вновь сгущался чад литературы —

в тот запой и прозвучала мысль про смерть в Париже.

2015

Сказка

Раскачивается волна

и моет бережок.

Он — рыцарь бедный, а она

слаба на передок.

У них с рассвета мимими —

чаёк, герань, уют,

а ближе к вечеру они

в сердцах тарелки бьют.

Не раз он вскидывал копье,

но в битвах тосковал

по глупым возгласам ее —

«прикольно», «блин» и «вау».

В конце концов, смахнув слезу,

в ужасную грозу

уплыл он по морю в тазу

на голубом глазу.

Все, что здесь мелют о любви

между двумя людьми, —

херня, гори оно огнем,

ебись оно конем!

Я — дядя с левою резьбой,

с повинной головой.

Вот я стою перед тобой,

как лист перед травой.

2016

«За соловьем не заржавеет…»

И. Д.

За соловьем не заржавеет —

овраги стонут и гремят,

и жизнь внезапно цепенеет

точь-в-точь один Хаджи-Мурат,

когда, свое волненье выдав,

он расплескал кувшин с водой,

внимая пению мюридов

под обреченною звездой.

2015

«Детский ад на старинной картинке…»

Детский ад на старинной картинке,

где спускают семь шкур по старинке —

жарят заживо, вдумчиво бьют,

кормят сельдью и пить не дают.

А когда торжествует наука,

в ход идет просвещенная мука:

рай утраченный (вид из окна) —

дуб, скамейка, мангал, бузина.

2018

Домашняя работа (Рассуждения о поэзии)

От автора

Всю сознательную жизнь я время от времени размышлял над всякими вопросами поэзии, которой отдал эту самую жизнь, — прошу прощения за пафос. Окончательных ответов на свои вопросы я, по всей видимости, не получил, но собственно ход моей мысли может быть любопытен для людей, особенно молодых людей, не равнодушных к этому искусству[2].

Им в первую очередь я и адресую эти рассуждения.

А посвящаю я настоящие писания моему отцу, Марку Моисеевичу Гандлевскому, который искренне любил стихи и, видимо, увлек меня своей любовью.

Танцы за плугом

Г. Ф. Комарову

i. Зачем вообще стихи?

Ей-богу, не знаю. Думаю, что не сильно ошибусь, если предположу, что подавляющее большинство людей прекрасно обходятся без поэзии. И это по-человечески не говорит о них ни хорошо, ни плохо: они просто не получают от стихов удовольствия.