Счастливая невеста - [11]

— Постараюсь, мама, — отозвался тот и стал подниматься по лестнице.

— Вы пропустили завтрак, — тихо сказала графиня, когда Юэн исчез наверху.

— Да, знаю. Мы с Юэном плохо спали этой ночью, и нам захотелось прогуляться. Прости, но мы, должно быть, потеряли счет времени. Который сейчас час?

— Половина одиннадцатого. Кухарка подогреет тебе овсяную кашу, если хочешь.

С тяжелым сердцем Мойра покинула холл и побрела на кухню.

— А, вот и вы, миледи!

Кухарка уже грела кастрюлю с овсянкой на железной плите.

— А где ваш брат?

— У отца…

— Да уж, страшное дело, когда такой человек не встает с постели, — пробурчала женщина, свирепо перемешивая кашу.

Мойра пожалела, что у нее нет друга, которому можно было бы довериться. На нее обрушилось столько тревог, и так хотелось по душам поговорить с верным товарищем — с кем-то вроде Стюарта, например.

Но у нее не было друзей, были несколько знакомых в Эдинбурге, да и с ними Мойра не виделась уже больше года. Стрэткэрроны всегда были сплоченной семьей, но отец нарушил их единство, и теперь Мойре было как никогда одиноко.

* * *

Все уговоры Юэна остались без ответа: граф отказался покидать спальню.

Прошла неделя, а он так и не вставал с постели.

Юноша не находил себе места. Он уже решил, как будет спасать имение, и теперь ему не терпелось взяться за дело. Мойра, однако, наотрез отказывалась сообщать родителям о намеченной поездке. Она говорила, что нельзя оставлять отца, пока тот не поправится.

— Но, Мойра, каждый упущенный день приближает нас к потере замка, — простонал молодой человек, теряя терпение.

— Юэн, я понимаю, но я боюсь за папу. Потрясение, которое вызовет наш план, может убить его.

— Милая сестра, потрясение, которое вызовет потеря Лендока, убьет его гораздо вернее.

Мойра долго и напряженно размышляла над словами брата и в конце концов признала, что он прав. Медлить больше нельзя: скоро Рождество, и, если они не захватят череду святочных балов, придется ждать до весны. А к этому времени Лендок может оказаться в руках кредиторов Харвуда.

Итак, на следующий день Мойра и Юэн сказали матери о своем решении.

— Боже правый! — воскликнула она. — Зачем вы покидаете нас, когда мы больше всего в вас нуждаемся? Юэн, Мойра, умоляю вас обоих: вы нужны мне здесь.

— Но, мама, неужели ты станешь препятствовать нашим попыткам спасти имение?

— Как это возможно? — поинтересовалась графиня.

— Этого я сказать не могу, мама. Но будь спокойна, мы едем не веселиться, а искать выход. Ты должна верить мне — это во благо семьи.

Графиня опустилась на бархатный диван в гостиной.

— Лондон, — произнесла она одними губами, — и где же вы остановитесь? Я не допущу, чтобы вас принимали из милости…

— Мама, нам бы и в голову не пришло пятнать доброе имя семьи попрошайничеством — вмешалась Мойра. — Мы поживем у Каннингемов. Я сейчас же пошлю им телеграмму. Помнишь, когда они гостили у нас в прошлом году, говорили, что мы обязательно должны нанести ответный визит? Мы решили воспользоваться их любезным приглашением.

Графиня какое-то время размышляла над словами Мойры.

— Я скажу об этом отцу при первом удобном случае. Пожалуйста, предоставьте это мне. Когда же вы собираетесь ехать?

— Очень скоро, возможно, в ближайшие дни, — ответил Юэн. — Мне нужно кое-что уладить в имении, а потом я съезжу в Перт к одному другу, который, вероятно, сумеет помочь нашему путешествию на юг.

«Пожалуйста, пусть это будет Стюарт!» — вспыхнула надежда в Мойре. Осторожно расспросив кухарку, она уже выведала, что мистер Уэстон живет в Перте. Та знала всех местных жителей от Стерлинга до Данди — она успела поработать во многих богатых домах.

— Что это за друг? — спросила Мойра.

— О, мы знакомы уже сто лет. Не переживай, мы не угодим в руки бандитам.

— И все-таки я хочу быть уверенной в безопасности твоей сестры, — перебила его графиня. — Полагаю, мы знаем этого друга?

— Разумеется, — сказал Юэн, уклоняясь от прямого ответа.

Позже, обходя угодья, Мойра и Юэн обсуждали свой план.

— Так вот, нам нужно много денег, — объявил Юэн. — Меня беспокоят не только кредиторы. Замку уже давно необходим ремонт.

Мойра взглянула на башни и зубчатые стены: Лен-док построили в стиле, относящемся к гораздо более раннему времени. Неискушенному наблюдателю могло показаться, что постройка относится по меньшей мере к четырнадцатому столетию, тогда как на самом деле ее создавали в шестнадцатом.

— За этими стенами столько воспоминаний, — прошептала Мойра. — Если сюда приедет жить кто-то другой, все счастливые дни, которые мы провели здесь, как будто уйдут в небытие.

— Нет, я храню свои воспоминания здесь, — отозвался Юэн, похлопав себя по груди. — Но ты права, каждый камень, каждое окно здесь может о чем-то рассказать, и то, что нам не придется здесь больше стоять, смотреть на Лох-Ерн… это же немыслимо!

— Юэн, я так волнуюсь за отца. Человек в его возрасте не должен быть прикован к постели. Мама говорит, что он почти не ест, и я боюсь за его здоровье и рассудок.

— Он в здравом уме, — рассердился Юэн. — Нельзя называть отца сумасшедшим только потому, что он принял ошибочное решение. Думай, что говоришь.