Счастье взаимной любви - [41]

Ничего нового, просто Киру хотелось выглядеть необыкновенным, как и всем, наверное, вот и придумал себе «изюминку». Мелкий жулик, мошенник не Бог весть какого размаха, не имеющий приличного образования, корчил из себя высокопородного рыцаря с утонченными теориями похабного пошиба.

— Дело в том, мои дорогие дамы, — продолжал «рыцарь красоты», — что дураки, окружающие нас, в основной своей массе полагают, что самые красивые, самые обаятельные и прекрасные женщины существуют только на экранах кино и телевизора. Но заверяю вас, все как раз наоборот. Бессчетное количество по-настоящему красивых и достойных женщин ходят вокруг нас и к дешевой славе экрана не желают прикасаться. Подлинная красота скромна и стеснительна! Она имеет цену сама по себе и не нуждается в рекламе!

— Кир! — язвительно спросила Сарма. — Перед кем ты сейчас распускаешь павлиний хвост? Я с тобой спала, но больше не буду, и ты это прекрасно знаешь. Твои подруги сидят здесь по твоим денежным делам. А девочка Аня, ее не испугаешь, она таких речей у себя в столице наслушалась. Не пудри нам мозги, а?

— Я сегодня отдыхаю. И мы вместе просто расслабляемся, — без раздражения возразил Кир. — Придержи язык, Сарма, и не порти приличного застолья, не то получишь пинок под жопу и вылетишь отсюда. Ты попала в приличное общество. Я люблю поделиться искрами своих мыслей в хорошей компании. Так вот, настоящие женщины ценят себя и не размениваются, не подставляют свою красоту под пошлые взгляды быдла, вот в чем дело. Могу тебя заверить, Сарма, что каких-то пять лет назад по своим внешним данным ты могла бы заткнуть за пояс всех Софи Лорен, Лоллобриджит, Элизабет Тейлор. Ну, разве что до Мэрилин Монро не могла б дотянуться… И если мы внимательно оглядим даже этот зал, то убедимся, что наши женщины ни в чем не уступят никаким мисс Мира, мисс Вселенная, не говоря уж о манекенщицах — это вообще шваль — и прочих убогих потаскушках, которые пробились к своей ничтожной славе только за счет того, что пропустили через свою кровать дивизию мужиков. Чтобы прийти к такому заключению, надо прожить сорок лет жизни и к тому же иметь мои мозги.

Эта высокопарная чушь на Аню никакого впечатления не произвела, обычный треп, обычное самолюбование. Подобная дребедень произносится такими кирами каждый день по пять раз, и скорее всего он не сам додумался до таких мыслей, а у кого-то их украл.

Но обиженная Сарма, которую Кир походя списал со счета, сказала сердито:

— Тебя не поймешь. Ты же сам сказал, что главное — не внешность, а умение себя подать! Тогда и возраст ни при чем, если ты еще не совсем старуха-развалина!

— Ну, уметь себя подать — дело тонкое. Хотя в принципе женщину «подает» мужчина. Красота женщины — ее внешность. Красота мужчины — его ум!

Столь убогая расхожая чепуховина была Ане и вовсе не интересна. Она уже поняла, что Кир старался блеснуть своим тонким мышлением перед одной из дам, грузной, неряшливой и скучной, и цели его совсем другие, не лирические, что и стало очевидным из следующих слов Кира:

— И потому, Людмила, если мы объединим мой ум, мои возможности и небольшие капиталы с твоими связями, то в деле парфюмерии можем добиться изрядных успехов.

Неприбранная грузная Людмила, которой при всем ее золоте в ушах, на шее и на пальцах на яркую внешность и «изюминку» претендовать не приходилось, вяло улыбнулась, кивнула и ответила что, дескать, сейчас парфюмерию все дурочки предпочитают покупать заграничную, а на свою по глупости поплевывают.

— Дуры наши бабы, — сказала она, напористо перекрикивая музыку оркестра. — Пусть наши кремы, пудра и грим уступают в колорите, но все заграничное — на химии! Если той же французской или американской косметикой пользоваться постоянно, то шкура с фейса через полгода клочьями полезет! Все толковые актрисы в кино и на телевидении сперва нашу косметику накладывают, потому что она натуральная, а уж потом чуть-чуть подмазывают лицо всеми этими Диорами и мадам Рубинштейн!

— Я про то и говорю! На этом и надо играть! — подхватил Кир, и из дальнейшего туманного разговора Аня поняла, что Кир и Людмила пытаются провернуть какую-то махинацию с парфюмерией, поскольку Людмила была в достаточно высоких чинах на местном широко известном комбинате «Дзинтарс».

Сарма, уже хлебнувшая коньяку, прервала деловую беседу:

— Кир, все-таки сознайся, подарил ты за просто так, без кровати, шубу Смуйдре или нет?

Кир вытащил сигарету из красивого плоского портсигара и насмешливо глянул на Сарму.

— Подобные фокусы — для деловых пижонов.

— Значит, это был не ты? Ведь все Смуйдру видели в этой шубе!

— Не я, во всяком случае.

— Значит, кто-то другой из подпольных миллионеров! — засмеялась Сарма.

— Подпольных рижских миллионеров я знаю всех, — уверенно ответил Кир. — И могу тебя заверить, ни один из них такую глупость себе не позволит.

— Это почему же?

— Потому, что наш подпольный миллионер сидит тихо, незаметно. Наш подпольный миллионер, или «жирный кот», как таких называют, копит копейку, вкладывает ее в золото, валюту, а если есть возможность — теперь она появляется, — перекидывает капитал в зарубежные банки. Дома же он носит драное пальтишко и такси не пользуется. Катается на трамвае.