Счастье взаимной любви - [34]

Все метели и бури в ее собственной жизни уже миновали, подумала Анна. Все прошло и быльем поросло, как думала она еще вчера, и остались от ненастья лишь пена да мусор, выброшенные мелкой волной на пологий пляж. И это уже совершенно неопасно, поскольку ничто не угрожает будущему.

Засыпая под мерный рокот тяжелых волн, Анна безмятежно улыбнулась, вспомнив, что сегодня сказала Кейту последнее, чего он еще не знал, — про дочь. И Кейт, как всегда, отнесся к сообщению спокойно, выделяя из информации именно ее, Анны, интересы, а не свои. Так было всегда в их отношениях. Потому что он был настоящим джентльменом. Нет, кой черт! Настоящим мужиком! Его ничуть не смутил в свое время рассказ Анны о том, как она, защищаясь, застрелила солдата, не возмутили остальные признания Анны, но следует оговориться, что, хотя она и была откровенна, однако наиболее грязные и омерзительные детали обошла стороной, попросту оставила за рамками покаяния. Еще три года назад он готовился баллотироваться на пост губернатора штата, но роковая автомобильная авария перечеркнула эти планы. Кейт мог все понять, все простить. И сегодня опять сделал это. Но Анна давно поклялась себе, что если ее собственное прошлое выползет из тьмы ушедших времен и чем-то заслонит жизненную дорогу Кейта, то она любым способом справится с бедой сама или уйдет от Кейта навсегда, в ту ночь, из которой пришла в его жизнь.

С появлением вора-соотечественника она поняла, что прошлое дает о себе знать. Даже здесь, за тысячи километров и после четырех лет прощания с ним. Как бы ни старался воришка Витюков казаться простецким парнем, оказавшимся в пиковом положении на чужбине, Анна чувствовала в нем скрытую силу и недюжинный ум. Не мог человек такого склада просто так, «на хапок», полезть в виллу, которая так тщательно охранялась. Что-то здесь было не так. И Анна порадовалась, что не пустила события на самотек, а в меру своих сил взяла все под контроль. Завтра агентство Локвуда начнет представлять отчеты о передвижениях, действиях и встречах Витюкова. И мало-помалу картина будет проясняться. А тогда придется решать, использовать ли его в собственных целях или это непримиримый враг, явившийся из прожитых времен, явившийся со своей, пока неясной целью.

Ну что там, в минувших днях, могло оставаться столь опасным, что протягивало к ней сейчас свои руки?

Анна прикрыла глаза и в легкой дымке накатывающейся дремоты увидела золотистую ленту пляжа на берегу Рижского залива, пеструю полуголую толпу и себя — в купальнике, который почти ничего не скрывал по моде тех лет. Мини-бикини, как его называли. Фиговые листки — просто костюм Деда Мороза по сравнению с таким купальником.

2

Аня не любила ездить на пляж в шумной компании друзей, да за минувшее время круга сотоварищей в Риге у нее так и не составилось. Телефонная записная книжка распухла от номеров, но истинных подруг и друзей среди них, можно сказать, и не было. Парикмахерши, официантки, косметички, массажистка Дзинтра, два таксиста, Марик Барин (промышляющий сутенерством), саксофонист из кафе «Лира» Гарик, пианист ресторана «Рига» Раймонд Слон (получал из Швеции посылки со шмотками и грампластинки) — весь пестрый шалман необходимых для удобства жизни людей и не более того. На пляж в солнечные дни она ездила одна. И почти всегда если не возвращалась с кем-нибудь, то оговаривала первую встречу на вечер. И было ее личной проблемой, состоится ли эта встреча при луне или Аня не придет на свидание ввиду явной ничтожности и бесперспективности нового знакомства.

Самая утонченная пляжная жизнь кипела между станциями Булдури и Майори. Зона самых престижных и соблазнительных кабаков — «Перле», «Корсо», «Лидо», а также маленьких, респектабельных и дорогих кафе по центральной улице Йомас — «Семь сестричек», «Шесть лихих барабанщиков», — посидеть здесь даже с чашкой кофе считалось за счастье среди наивных ткачих, приехавших в дома отдыха по профсоюзной путевке. После убогих посиделок в «Семи сестричках» лихие местные парни волокли своих партнерш в ивовые кусты на дюнах ночного пляжа, считая, что оплатили свое похотливое удовольствие с лихвой. А «Лидо» да «Корсо» — для дам классом повыше. («Мы пойдем с тобой в «Лидо», только «после», а не «до»!) Растерянные и ошеломленные «западным» шиком, юные ткачихи из Иванова, Торжка и Урюпинска полагали, что достигли воплощения своей курортной мечты: солнце, море, шикарный ресторан и большая любовь под плеск ласковой волны на мягком и теплом песке прибалтийского пляжа. Будет что вспомнить, когда снова безостановочно и ежедневно загрохочет ткацкий станок, а по субботам на танцплощадке пьяный одноклассник схватит грязной рукой за жопу и поволочет в ближайшие кусты или, того хуже, в вонючий подвал, но уже безо всякого предварительного шика и антуража.

Все эти правила Аня знала, из разряда лопоухих дурочек выскочила уже в прошлом году. Быть может, потому и относилась равнодушно к пляжным знакомствам. Это для приезжих, для курортников сезона. Себя она теперь считала старожилкой Риги, тем более что наловчилась бойко лопотать на латышском языке — у нее был высокий уровень восприимчивости к чужой речи, она не всегда точно улавливала смысл сказанного, но всегда правильно понимала настроение и характер услышанного.