Счастье впереди - [3]
В общем, "это" случалось.
Юрий Антонович еще сам ни о чем не догадывался, а мужики со стороны уже опытно углядели.
Углядели же они "начало" по известному признаку: когда "это" приспеет, то посреди самой разгонистой гулянки Юрий Антонович вдруг становится похож на человека, который хочет спрыгнуть с несущегося поезда, запоздало спохватившись, что сел не в том направлении.
- Девочек привезли! - доложился Сашок, телохранитель Юрия Антоновича, бульдозерного облика парень, словно искусственно выращенный для такой работы.
- Впускай...
Они вошли, будто провинциальные абитуриентки перед просмотром в столичном театральном институте. А впереди молодой человек с внешностью способного, продвинутого менеджера: на нем хороший костюм, жилетка и галстук с металлическим отливом - прикид в самый раз для защиты диссертации.
- Ты что за баб привел?! - с ходу оценив девушек, крикнул Юрий Антонович, будто городошную биту с отмаха кинул под ноги этому менеджеру.
Тот как бы даже подпрыгнул на месте.
- Одна к одной!
- Обновить состав!
Заменили одномоментно.
- Хоть убей, но и эти рожи не по мне! - уныло констатировал Юрий Антонович.
Менеджер выхватил мобильник:
- Срочно на выезд Машину группу!
Только и ее Юрий Антонович без церемоний завернул, несмотря на то что Олег Васильевич, а за ним Сергей Михайлович и Владимир Алексеевич попытались оказывать девушкам знаки внимания.
- Всех "лолит" вон! - Юрий Антонович раздраженно повел монолитными, разворотистыми плечами. - Сашок! Выдай трудящимся полового фронта отступные за беспокойство!
Вот тогда и стало ясно всем: "это" приспело. С минуты на минуту события начнут разворачиваться по известному сценарию.
- Какая-то хреновень, а не отдых! - поморщился Юрий Антонович. - Может, разбежимся до лучших времен?
- Ты что, Антоныч? Хорошо сидим! - наивно попытался овладеть ходом событий Олег Васильевич.
- Все, кранты!
- Народ тебя не поймет, Цезарь! - интеллектуально улыбнулся Сергей Михайлович.
- Сказано!
- Тогда "стременную"! - чуть ли не заискивающе потребовал старший следователь.
- У меня в "членовозе" полный бар всякого дерьма!
Юрий Антонович сорвал с себя мокрую простыню, точно бинт с раны.
И когда все во благе разместились на мощных "кадиллаковских" креслах, он крикнул Сашке на переднее сиденье через весь салон:
- Дошло, куда едем?
- Ежику понятно!
- Это, Юра, у тебя на лбу уже с самого утра написано, - сдержанно сказал Сергей Михайлович. - Открытым текстом.
- Значит, так душа восхотела!
- Соображай.
- Надеюсь, возражений нет?
- Тебе возразишь.
- Ладно, прокатимся. Нам тоже не помешает. Все мы люди, все мы человеки... - душевно заметил Владимир Алексеевич.
Когда страну повернули в "капитализм", Юрий Антонович, бывший второй секретарь горкома партии, наладил собственную фирму: стал через брата Илью, начальника отдела сбыта на шинном, брать там вагонами колеса самых ходовых размеров, - само собой, не за деньги, а под реализацию.
Инфляция в стране разгоралась замечательная - за неделю-две цена товара разбухала втрое. Богатеть на таких дрожжах было одно удовольствие. И они с Ильей это и делали - весело, чуть ли не дурашливо. И хотя опасаться им было некого (оба сполна вошли в полную новорусскую силу), но на всякий случай Илья свою личную прибыль пока не забирал, и она вовсю наматывала гиперпроценты на счетах фирмы.
В итоге он ни разу своими роскошными миллиардами не попользовался, где-то через год Илья погиб: захотелось ему на даче по грибы размяться, да оскользнулся в лесу и затылком прицельно ударил в пенек...
Только Юрий Антонович деньги Ильи разумно оставил в деле, отстегнув золовке лишь видимую часть принадлежащего им с братом финансового айсберга. Кстати, ей и это показалось после советских зарплат неописуемо много. В общем, как говорится: и овцы целы, и волки сыты. И все же, все же...
Где-то через полмесяца после похорон Юрию Антоновичу до зубовного скрежета захотелось донской, царской стерляжины в белом вине с соусом из хрена да под резвую, медом катящуюся водочку.
Была самая середина стерляжьего хода: начало июля. Уже давно поднялась она из волжских провальных омутов, где ярусами неподвижно перестояла зиму, вошла в Дон и, пробив его давящее, размашистое течение, на подводных камнях и буграх отметала свою обильную, цепкую икру. И вот теперь пронырливо остромордая, по-хохляцки усатая стерляжина стаями откатывалась назад и, памятуя о недалеком уже предзимье, нажиралась личинками, комарами и вальяжно, добротно толстела.
Вот тогда они и вышли на нее.
Они с Сашкой вышли, как и полагается для охоты на стерляжину, в ночь, да еще подгадав дождь, когда эта рыбина особенно упоительна в своем жоре и игриво бьет свечой.
Они приготовились к встрече как следует: "донки" с гибкими титановыми наконечниками, потом же свежая, только выпустившая крылышки метелика и надежные керосиновые фонари "летучая мышь".
Еще издалека Юрий Антонович угадал ее подкат: прет с донского верху вереница стерляжины и, балуя, раз за разом хлещет воду резвыми хвостами, словно кто лопатой без устали колотит по реке.
За полночь взяли три матерые шипастые рыбины килограмма по два каждая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».