Счастье по Аристотелю - [10]

Этическое учение Аристотеля – разностороннее, гибкое, практичное – вполне применимо к повседневному существованию. Намеченные психологом Соней Любомирски в книге «Психология счастья. Новый подход»[12] (2007) шаги к увеличению отдачи от жизни удивительно схожи с рекомендациями Аристотеля, на которого автор ссылается с одобрением. Ее лейтмотивы – работа с ситуацией, которая существует в данный момент, заблаговременный анализ, сосредоточенность, гибкость, практический здравый смысл, личная независимость и в то же время умение и желание советоваться с другими. Отправная точка в аристотелевской концепции счастья замечательно проста и демократична: каждый может решить быть счастливым. Через какое-то время повторяющиеся добродетельные поступки перерастают в привычку, человек чувствует удовлетворение собой, и вот это состояние души – eudaimonia – и означает для Аристотеля счастье.

Аристотелевское стремление к eudaimonia импонирует агностикам и атеистам, однако на самом деле оно сопоставимо с любой религией, которая возлагает нравственную ответственность за поступки на самого человека и не внушает ему, что нас наставляет, вознаграждает и наказывает некая сверхъестественная сущность. Но, поскольку Аристотель не верил в Божественное вмешательство или хотя бы интерес богов к делам людей, его программа достижения счастья была самодостаточной. Последователь Аристотеля не станет искать правила проведения чаепитий в священных текстах. Но и небесной кары за безнадежно испорченное чаепитие он тоже не ожидает. Мы сами принимаем решение опираться на знания, опыт и предварительное планирование, чтобы управлять собственной жизнью и судьбой. А поскольку такой властью обычно наделяются Божественные сущности, в каком-то смысле человек, обретая ее, становится «богоподобным».

Между тем понятие eudaimonia не так просто объяснить. Приставка eu означает «хорошо/хороший», а корень daimonia несет в себе целый ряд смыслов – Божественная сущность, Божественная сила, дух-хранитель, судьба или жребий. В итоге словом eudaimonia стали называть благополучие, достаток, который подразумевает удовлетворенность жизнью. Однако по сравнению с удовлетворенностью жизнью eudaimonia невозможна без активной позиции человека. Ею «занимаются», ее питают добрыми поступками. По сути, для Аристотеля счастье – это деятельность (praxis). По его словам, будь ощущение счастье особенностью эмоционального склада, которая у одних имеется от рождения, а у других – нет, счастливым можно было бы стать, даже проспав весь отведенный тебе на этом свете срок.

В аристотелевском определении счастья материальное благополучие тоже не принципиально. Веком ранее другой мыслитель с севера Греции, Демокрит, перед которым Аристотель преклонялся, говорил о «счастье души», утверждая, что оно никоим образом не происходит от обладания стадами или золотом. Так и Аристотель понимает eudaimonia как «счастье души», которое мыслящий человек осознает. То есть жить означает иметь активный разум. Аристотель был убежден, что большинство людей основное удовольствие получают от познания нового и удовлетворения интереса к происходящему вокруг. По сути, он считал непосредственной целью жизни постижение мира – не просто академическое знание, а понимание процессов и устройства всего того, что составляет жизненный опыт.

Если вы видите цель человеческой жизни в максимизации счастья, можете причислять себя к начинающим последователям Аристотеля. И коль скоро счастье составляет цель жизни, для его достижения необходимо тщательно обдумать, как жить хорошо. Это требует осознанной привычки, к которой, по мнению Аристотеля, другие животные не способны. Обманчиво простое наречие «хорошо» может означать и «правильно, со знанием дела» в практическом смысле, и «праведно» (хорошо по отношению к другим), и «удачливо» или «счастливо» (в благоприятных условиях, наслаждаясь достигнутым).

4 июля 1776 г. новоиспеченный конгресс Соединенных Штатов одобрил текст Декларации независимости, составленной Томасом Джефферсоном. Первый пункт этого документа гласит: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». Как все мы прекрасно знаем, образцом для подражания отцам-основателям США служила Римская республика, однако, судя по обороту «стремление к счастью», Джефферсон был хорошо знаком и с философией Аристотеля. Четыре года спустя схожая формулировка появилась в конституции Массачусетса (1780): правительственная власть учреждается для общего блага, «для защиты, безопасности, благосостояния и счастья народа».

Аристотель полагал, что образование и воспитание, которое мы дадим будущим гражданам, играет решающую роль в реализации их личного и общественного потенциала. В связи с этим Законоположение о Северо-Западной территории от 1787 г. выглядит как нельзя более аристотелевским в той части, где утверждается, что школы необходимы для «добропорядочного управления и счастья человечества». Любой, кто живет в соответствии с принципами, изложенными на заре американской независимости, оказывается (иногда сам того не подозревая) последователем Аристотеля и приверженцем идеи всеобщего счастья.