Счастье и тайна - [64]

— Да что это с вами? Что случилось? — спросил он изумленно.

— Кто-то там на балконе… — крикнула я. — Там, где Габриел…

— Но кто это?

Он пустился вверх по лестнице, обгоняя меня, а я — за ним, стараясь не отставать.

На лестницу вышла Рут. Она зловеще улыбалась. Она что-то держала в руках, и я узнала — это была моя синяя накидка. Длинная зимняя накидка, хорошо защищавшая от ветра, и к тому же с капюшоном.

— Это… моя, — выдохнула я.

— И зачем же ты ее повесила на перила, — спросила она меня почти грубо.

— Я?.. Но я этого не делала!

Они с Люком переглянулись.

Затем она пробормотала:

— И главное, было сделано так, будто кто-то перегнулся через перила… и вот-вот упадет. Я просто в ужас пришла, когда увидела. Какая глупая выходка!

— Тогда чья же это выходка? — воскликнула я. — Кто играет со мной эти глупые и злые шутки?

Они оба смотрели на меня так, как будто во мне было что-то странное и как будто они находили подтверждение каким-то своим подозрениям относительно меня.

Я должна была узнать, что стоит за всеми этими странными событиями. Я начинала нервничать в ожидании того, как будут разворачиваться события. Ведь все эти шутки были просто глупыми — кроме той, разумеется, когда в моей спальне появился монах. Но если они были направлены на то, чтобы встревожить меня, то нельзя было придумать ничего лучшего. Эти мелкие выходки… Что же они предвещали? Между тем Люк и Рут для себя решили, кажется, что у меня есть, мягко выражаясь, странности. Я чувствовала, что они следят за мной. И это лишало меня присутствия духа.

Сначала я решила поехать к Редверзам и все рассказать им. Но я стала настолько недоверчивой, что даже в Хагар не была уверена. Что касается Саймона, если он тогда, в случае с монахом, стал на мою точку зрения, то совсем не значит, что то же самое будет и в случаях с занавесками, грелкой и плащом.

За всем этим крылось что-то зловещее, и я должна была узнать, что именно. Я намеревалась раскрыть эту тайну сама — из-за все возрастающего недоверия к любому человеку, так или иначе связанному с Ревелз.

На следующий же день я отправилась с визитом к миссис Картрайт. Мне казалось очень важным то, что она рассказала мне вчера об инсценировке, и мне было интересно, смогу ли я выудить у нее что-нибудь еще.

Помимо броши с бирюзой, я нашла еще шкатулку с эмалью, которая у меня была давным-давно, но я ей так никогда и не пользовалась. Я ее тоже прихватила.

— Ах, миссис Рокуэлл, как это мило с вашей стороны! Мне даже не пришлось никого посылать к вам! Я уже вижу, как из вас выйдет прекрасная помощница. Для меня это просто утешение. Я уверена, что за ваши прелестные вещицы мы получим хорошие деньги. И если вы хотите заранее посмотреть, что у нас есть для продажи, я с большой радостью предоставлю вам эту возможность. — Она лукаво взглянула на меня, будто хотела узнать, не из-за этого ли я на самом деле приехала.

Я не знала, что делать. Мне не хотелось вызывать подозрения, и я понимала, что если со мной происходят эти странные вещи, мне нужно придумать какую-нибудь вескую причину своего приезда к ней.

— Видите ли, — начала я.

Она меня прервала заговорщическим тоном:

— Ну, конечно, почему бы и нет? Вы вполне заслужили это. Это, кстати, отличный способ сделать покупки к Рождеству — особенно если вам не так легко даются поездки. И я полагаю, для тех людей, которые нам помогают, мы обязаны делать исключения. Сначала вы выберете что вам нужно, а потом, может быть, мы выпьем по чашечке кофе?

Я сказала, что это было бы прекрасно. Итак, она отвела меня в маленькую комнату, где были разложены вещи для продажи, и я выбрала булавку для галстука, табакерку и китайскую вазу. Теперь она была в восторге от меня как от покупателя, и я почувствовала, что у нее подходящее настроение для откровенных бесед.

Когда мы вдвоем пили кофе в ее гостиной, я попыталась опять заговорить о спектаклях на историческую тему. Это оказалось очень легко, потому что эта тема была ей очень дорога.

— Значит, вы предлагаете этим летом опять поставить спектакль?

— Я сделаю для этого все возможное.

— Это, наверно, будет весьма интересно.

— Несомненно, и вы сыграете одну из ведущих ролей. Я всегда считала, что члены нашей главной семьи должны исполнять главные роли. Не так ли?

— Да, конечно, — ответила я. — А раньше они тоже соглашались? Я хочу сказать, они всегда принимали участие в этих постановках?

— Да, они всегда были, что я называю, послушными долгу.

— Мне хотелось бы узнать что-нибудь еще о том празднике. Наверное, миссис Грантли и Люк тоже кого-то играли?

— В последний раз — да.

Миссис Грантли мне рассказывала, она была женой Чарльза I.

— Вы знаете, мы поставили сцену из гражданской войны. Потому что Ревелз был в то время захвачен сторонниками парламента. Это просто счастье, что они не разрушили поместье!.. Вандалы! Слава Богу, все ценности были спрятаны.

— Как интересно. А где же они были спрятаны?

— Вот об этом, дорогая моя миссис Рокуэлл, ваша семья знает больше, чем я. Хотя, я думаю, это так и осталось тайной.

— Значит, эту сцену вы и изобразили на празднике?

— Не совсем… У нас было, знаете ли, наступление пуритан и оккупация. Потом восстановление семьи с реставрацией монархии. Мы таким образом увязали историю семьи Рокуэллов с историей Англии.