Счастье и тайна - [20]

Было глупо предаваться таким фантазиям, когда вокруг меня были обычные люди. Я их всех разложила по полочкам в течение первых дней. Сэр Мэтью — жизнерадостный старый помещик, большой любитель хорошо поесть, выпить и поволочиться за женщинами, типичный помещик, который мог бы жить и в другом веке. Тетя Сара — старая дева, которая кроме дома нигде не бывала, невинное существо, хранящее в памяти все дни рождений, даты побед и поражений каждого члена семьи, и только теперь, с возрастом, отчаянно путавшая, кому же они принадлежат, время от времени принимавшая новую жену Габриела за свою невестку Клер — давно умершую жену сэра Мэтью. А Рут была хозяйкой дома с тех самых пор, как умерла ее мать. Поэтому, естественно, ей не поправилось бы никакое новое лицо в доме. Люк — молодой человек, абсолютно поглощенный своими делами, как, впрочем, и все молодые люди. Обычная семья, похожая на другие такие же семьи во многих поместьях по всей стране.

Я старалась понравиться им и чувствовала, что мне это удается. Труднее всего было найти подход к Рут: мне хотелось убедить ее, что я ни в коей мере не претендую на ее положение в доме. Видит Бог, этот дом был достаточно велик, чтобы каждый мог жить в нем своей жизнью. Сэр Мэтью — хозяин дома, а она, как его дочь, руководила здесь всем хозяйством с момента своего совершеннолетия; после замужества осталась жить здесь и, естественно, став вдовой, продолжала вести дом. Мне хотелось, чтобы она поняла, что, по моему мнению, у нее было больше прав зваться хозяйкой поместья Керкленд Ревелз, чем у меня.

Она рассказала мне о планах на предстоящий званый обед, и я ей искренне ответила, что осуществить все эти планы может только она, поскольку я приехала из небольшого поместья и у меня нет никакого опыта ведения домашнего хозяйства, ведь я незадолго до замужества закончила школу.

Ей это, кажется, понравилось, и я была счастлива.

Все утро первого дня Габриел провел со своим отцом. Я догадывалась, что им надо было обсудить какие-то дела относительно поместья, ведь Габриел так давно не был дома. Я уверила его, что прекрасно обойдусь в это время без него.

Я собиралась сводить на прогулку Фрайди. Мне так хотелось осмотреть окрестности и особенно развалины монастыря. Но когда я. спускалась по лестнице, я встретила Люка. Он дружелюбно улыбнулся мне и остановился, чтобы сказать что-нибудь Фрайди. Она была в восторге, что ее заметили, и по всему было видно, что Люк ей сразу понравился.

— Люблю собак, — сказал он мне.

— А у вас нет собаки?

Он покачал головой.

— Ну кто же присматривал бы за ней, когда я уезжаю. А мне приходилось часто уезжать, когда я был в школе. Сейчас у меня, знаете ли, переходный период. Я уже не в школе, и скоро поступлю в Оксфорд.

— Мне кажется, в доме полно людей, которые могли бы присмотреть за собакой.

— Нет уж. Если у вас есть собака, то никому нельзя доверять ухаживать за ней. Вы еще не осмотрели дом? — спросил он.

— Не весь.

— Тогда я бы вас провел на экскурсию. Тут надо все знать. Иначе можно заблудиться. Стоит один раз не туда свернуть — и все. Ну так как же — показать вам дом?

Мне очень хотелось подружиться с ним, поэтому я решила принять предложение. Более того, мне самой хотелось осмотреть все, и я решила, что прогулку стоит отложить до конца экскурсии.

Я и вообразить себе не могла истинных размеров дома. В нем, я думаю, было около ста помещений. Каждая из четырех частей, составляющих этот каменный прямоугольник, представляла собой как бы самостоятельный дом, и заблудиться там, естественно, было очень легко.

— Легенда гласит, — рассказывал мне Люк, — что у одного из наших предков было четыре жены, которых он держал в раздельных домах, и долгое время они и не подозревали о существовании друг друга.

— Прямо как Синяя Борода!

— Может быть, и на самом деле рыцарь Синяя Борода был Рокуэллом… В нашей истории есть темные тайны, Кэтрин. Вы даже не знаете, в какую семью вы вошли!

Его светлые глаза смотрели на меня с удивлением и некоторой долей цинизма. Я сразу же вспомнила, как не хотел Габриел заранее говорить своей семье, что женится. Конечно, они видели во мне авантюристку, ведь Габриел унаследует не только этот дом, но и средства, которые позволят ему вести подобающий образ жизни, а также баронский титул, который перейдет к нему как к единственному сыну после смерти отца.

— Уже начинаю понимать, — проговорила я медленно.

Я ходила по всем этим комнатам и просто поражалась — сколько же их было! И все с высокими окнами, величественными потолками, нередко украшенными изящной резьбой, стенами, отделанными панелями, с мебелью других эпох. Там были большие погреба, кухни, где мне встречались слуги, которые, казалось, смотрели на меня с подозрением. Я увидела еще три таких же балкона, как тот, что был около нашей комнаты, внимательно осмотрела массивные каменные колонны, которые поддерживали их, и лица горгулий, которые, казалось, строили мне гримасы со всех сторон.

— Как же им нравились эти бесы и всякие прочие гротескные фигуры! — сказала я.

— Они служили для того, чтобы отпугивать непрошеных гостей, — сказал мне Люк. — Согласитесь, в них есть что-то ужасное. Они вроде бы предупреждают: «Держитесь подальше! Не то керклендские бесы схватят вас, вы и опомниться не успеете».