Счастье - [92]

Шрифт
Интервал

Теперь пришла очередь смутиться бригадиру.

— Непременно учтем ваше замечание, — ответил он, краснея.

Зазвонил телефон, установленный на площадке. Врачей приглашали на обед. Все торопливо стали спускаться.

В помещении красного уголка находились Рё Инчже и прибывшие с ним терапевты. Они только что закончили осмотр рабочих. При появлении Мун Донъира и Гу Бонхи Рё Инчже спросил:

— Ну, как ваши дела? Мне думается, в общем состояние здоровья металлургов хорошее. Правда, придется взять с собой нескольких человек, положить в стационар.

— Я осмотрела доменный цех, сделала несколько замечаний по предупреждению производственных травм, — стала докладывать Гу Бонхи. — Кроме того, предложила организовать в цеху пост скорой медицинской помощи.

— Очень хорошо. Только не забудьте, пожалуйста, по возвращении сразу же отправить на завод необходимые медикаменты.

Во второй половине дня медики закончили профилактический осмотр рабочих и поздно вечером, изрядно уставшие, сели в машину. Прибежал Хо Гванчжэ с огромным свертком и вручил его Рё Инчже.

— Здесь медицинские инструменты. Не знаю, понравятся ли вам. Наши заводские умельцы делали. А в отдельном пакете, — добавил он, обращаясь к Гу Бонхи, — металлические стержни, мы их сделали по просьбе доктора Юсона. Передайте ему, что мы желаем успешной операции Хван Мусону. Скоро будет сделана и холодильная камера для отца. Я сам привезу ее.

Гу Бонхи в ответ лишь молча кивала головой и улыбалась. Наконец машина тронулась. Сквозь заднее стек ло машины девушка еще долго смотрела на удаляющуюся фигуру Хо Гванчжэ. Тревожные мысли не покидали ее до конца пути — как сложится у нее жизнь с Хо Гванчжэ?

5

Прошла неделя. Дин Юсон решил осмотреть Ли Сунпхара, которого оперировал Рё Инчже. Он размотал бинты и ахнул: швы вздулись и покраснели, все предплечье горело, естественно, поднялась и температура.

Ли Сунпхар метался, громко стонал. Дин Юсон кинулся к Рё Инчже.

— Сонсэнним, беда! У больного Ли Сунпхара…

— Что? Что случилось?

Рё Инчже не стал дожидаться ответа, он побежал в палату. Взглянув на воспаленную рану, он побледнел и обессиленный опустился на стул. «Опять неудача…» Он совершенно растерялся. Дин Юсон тоже не знал, что следует предпринять: то ли бороться с нагноением, то ли срочно оперировать больного.

Стремясь локализовать абсцесс, Дин Юсон начал вводить антибиотики, ставить компрессы, он поднимал и подолгу держал на весу руку больного, чтобы вызвать отток крови. Всю ночь он провел у постели Ли Сунпхара.

Казалось, усилия врача не пропали даром. Боль утихла, опухоль и температура постепенно спадали, больной перестал стонать. Но это было кратковременным улучшением, затишьем перед бурей — через два дня наступило резкое ухудшение. Дин Юсон расстроился — еще не прошел воспалительный процесс у Сор Окчу, а тут второй случай, есть отчего упасть духом, как-никак он лечащий врач больного.

Дин Юсон вторую ночь проводил возле Ли Сунпхара. Неожиданно в палату вошел Чо Гёнгу.

— Товарищ заведующий?! — Дин Юсон искренне обрадовался приходу Чо Гёнгу, но одновременно почувствовал себя в чем-то виноватым перед ним.

Чо Гёнгу молча отстранил Дин Юсона и стал осматривать рану больного. И в этот момент в палату вошли Рё Инчже и профессор Хо Герим.

— Вчера утром начался абсцесс, поднялась температура, да и рана выглядит прескверно, — доложил Дин Юсон заведующему отделением.

Однако Чо Гёнгу продолжал молчать. Казалось, он просто не слышит Дин Юсона. Его лицо помрачнело.

— Положение серьезное. Больного срочно в операционную, готовиться к операции! Я сейчас там буду, — распорядился Чо Гёнгу, а когда Дин Юсон и Рё Инчже увезли больного, он подошел к профессору.

Чо Гёнгу только что вернулся из Пхеньяна и сразу же направился в пятую палату узнать о состоянии здоровья Сор Окчу. Высокая температура держалась по-прежнему, и он, отдав необходимые распоряжения Гу Бонхи, пришел сюда.

— Дорогой профессор, мне непонятно ваше поведение. Как вы могли так поступить? — без обиняков заговорил Чо Гёнгу, будто он и не отсутствовал несколько дней.

Профессор удивленно поднял брови.

— Скажите, пожалуйста, как вы могли позволить довести больного до такого состояния? И в случае с Сор Окчу вы все время предрекаете неудачу! — Чо Гёнгу не на шутку разозлился, ему даже захотелось стукнуть кулаком по столу.

— Позвольте, коллега, что за странные обвинения? Давайте обратимся к фактам. Чем вы объясните появление воспалительного процесса у больной Сор Окчу? Я много думал, но вразумительного ответа не нашел. Мне кажется, просто этим методом пока оперировать нельзя. Что же касается состояния больного Ли Сунпхара, то оно вызвано отнюдь не порочностью метода, а тем, что Рё Инчже снова прооперировал больного неудачно. Такие неудачи случаются, — невозмутимо ответил профессор.

— По-моему, занимаемая вами позиция не делает вам чести. В отличие от вас я придерживаюсь иного мнения по поводу причин воспалительного процесса у Сор Окчу. Утром я говорил с женщинами, которые прежде лежали в одной палате с Сор Окчу… Оказывается, за несколько дней до операции девушка вымыла голову холодной водой и простудилась. Затем где-то подцепила вирус гриппа. Правда, к моменту операции больная поправилась, не под воздействием общего наркоза в ослабленном организме вирусы ожили и болезнь повторилась. Откуда взялись вирусы гриппа, я пока не знаю.


Рекомендуем почитать
Странник между двумя мирами

Эта книга — автобиографическое повествование о дружбе двух молодых людей — добровольцев времен Первой мировой войны, — с ее радостью и неизбежным страданием. Поэзия и проза, война и мирная жизнь, вдохновляющее единство и мучительное одиночество, солнечная весна и безотрадная осень, быстротечная яркая жизнь и жадная смерть — между этими мирами странствует автор вместе со своим другом, и это путешествие не закончится никогда, пока есть люди, небезразличные к понятиям «честь», «отечество» и «вера».


Заложники

Одна из повестей («Заложники»), вошедшая в новую книгу литовского прозаика Альгирдаса Поцюса, — историческая. В ней воссоздаются события конца XIV — начала XV веков, когда Западная Литва оказалась во власти ордена крестоносцев. В двух других повестях и рассказах осмысливаются проблемы послевоенной Литвы, сложной, неспокойной, а также литовской деревни 70-х годов.


Еврей Петра Великого

Книги живущего в Израиле прозаика Давида Маркиша известны по всему миру. В центре предлагаемого читателю исторического романа, впервые изданного в России, — евреи из ближайшего окружения Петра Первого…


Миллион

Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.


Коронованный рыцарь

Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .


Мудрое море

Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.