Счастье - [91]

— А почему у вас сталевары работают без защитных очков? Это же очень опасно, — продолжала разговор Гу Бонхи. — Они не должны пренебрегать техникой безопасности.

— Говорят, что в очках работать неудобно.

— Мало ли что неудобно. Кроме того, следует подумать, как защитить лица от палящего жара. Мы тоже об этом подумаем.

Хо Гванчжэ, слушая Гу Бонхи, что-то записывал в блокнот.

Затем они отправились на площадку, где возводилась вторая доменная печь.

Опоясанная многоярусными лесами, печь на несколько этажей устремлялась ввысь, очертания ее макушки с трудом угадывались в голубом небе. Там, в вышине, мелькали разноцветные флажки, лица верхолазов почти не различались. Гу Бонхи следом за Хо Гванчжэ стала взбираться по крутым лесенкам.

Одолев примерно половину расстояния, они остановились. Гу Бонхи окинула взглядом всю панораму металлургического завода. Домны, мартеновский и прокатный цехи, вспомогательные помещения! Прямо-таки большой город, подумала девушка.

Они поднялись еще выше — с последнего яруса доносился несмолкаемый дробный стук молотков, вспыхивали огни электросварки.

— Скажите, Гванчжэ, почему верхолазы работают без страховочных поясов? К чему такое ухарство? — снова сделала замечание Гу Бонхи.

— Считают, что эти пояса лишают их свободы действий.

— Так нельзя, это может привести к печальным последствиям.

— Похоже, вы критикуете меня? — рассмеялся Хо Гванчжэ. — Но я целиком принимаю вашу критику.

Они поднялись почти что до самого верха. В это время раздался гудок, извещающий об обеденном перерыве. Рабочие стали спускаться. Гу Бонхи с сожалением подумала, что придется прервать восхождение. Но тут, как бы угадав ее мысли, Хо Гванчжэ сказал:

— Знаете что, раз уж мы дошли сюда, давайте дойдем до конца. Рабочие внизу долго не задержатся, скоро снова начнется работа.

— Давайте, — согласилась девушка.

Они взобрались на последнюю площадку. Ветер здесь пыл посильнее. Гу Бонхи невольно охватило необычайное возбуждение.

— Отсюда панорама завода выглядит еще красивее. Река, море, зеленеющие луга, строения… Завод все вобрал в свои объятия… Право, художественное панно нашей Родины. Вы согласны со мной?

Гу Бонхи вела себя непринужденно, она будто не замечала сдержанности Хо Гванчжэ, который часто о чемто задумывался.

— Да. Вы правы. Будто паришь на крыльях. Отсюда все выглядит величественнее.

— Гванчжэ, скажите, вы встречались с отцом? — Девушка наконец решилась спросить о том, что ее мучило.

— Да. — По лицу Хо Гванчжэ пробежала тень.

— Почему вы мне об этом не сказали? Я так ждала, что вы… Могли бы позвонить…

— Я не решился, не хватило смелости…

— Что? — В вопросе Гу Бонхи прозвучало недоумение.

— Скажу вам все откровенно. У меня изменилось мнение об отце. Даже во сне я не мог вообразить, что с отцом может произойти подобная метаморфоза. И от мысли, что отец причиняет вам столько огорчений, меня охватывал стыд.

— Как вы могли так думать? Верно, в последние дни ваш отец стал относиться ко мне весьма сдержанно, и я догадываюсь почему. Но вы-то его сын, кто же поможет ему, если не вы?

— Мне помочь отцу? О, вы не знаете моего отца. Вы думаете, мне удастся повлиять на него?

— И все-таки это более серьезно, чем вы думаете. Вспомните, сколько опрометчивых поступков ваш отец совершил, пока жил в Сеуле? Правда, позднее он осознал свои ошибки, но теперь готов наделать новых. И ваш прямой долг остановить его. Учтите, ответственность за поступки родителей в немалой степени ложится и на детей. Вы не согласны со мной?

Хо Гванчжэ любовался девушкой, в эти минуты она нравилась ему еще больше. Он был благодарен ей за проявление дружеского участия к судьбе отца, за верность их боевой дружбе, за их любовь.

— Благодарю вас, Бонхи. Я очень тронут. Поверьте, мне сейчас нелегко. Не знаю, как дальше собирается жить мой отец. До сих пор я старался не опозорить его имя, чтобы он мог гордиться мною, а теперь…

— В клинике у нас сейчас не все ладно. Юсон сделал операцию Сор Окчу по новому методу, но послеоперационный период протекает с осложнениями. Уже несколько дней у больной держится высокая температура, и никто не может сказать почему. А профессор в этой ситуации ведет себя как-то противоречиво. — И Гу Бонхи рассказала юноше о последнем совещании в отделении восстановительной хирургии.

— Вот как… — мрачно протянул Хо Гванчжэ.

— Вам надо как-то повлиять на отца, если вы действительно хотите ему помочь. Ваши родители живут вдвоем, без детей, без родственников. Одним словом, живут замкнуто. Это, как мне кажется, в какой-то мере сказывается на настроении профессора. Ведь, если я не ошибаюсь, они живут вдвоем уже много лет. Наверное, вам следовало бы жить вместе с ними.

— Я думал над этим. И отцу на днях говорил, что нам надо жить вместе. Обещал ему, как только закончу строительство домны, жить дома.

— Нет. Вам нужно перебираться домой немедленно. Этого требует нынешняя обстановка…

В это время на площадку, где находились молодые люди, поднялись бригадир монтажников и Мун Донъир.

— Мы вам не помешали? — лукаво улыбаясь, спросил бригадир.

Гу Бонхи смутилась.

— Нет, мы уже обо всем переговорили. А вот у вас тут рабочие нарушают технику безопасности, товарищ бригадир. Это никуда не годится.