Счастье быть вдвоем - [17]

Со вздохом поднявшись, Луиза начала разворачивать пакеты. Выбрав темно-синие брюки и просторный спортивный свитер, она примерила обновку и посмотрелась в зеркало. Затем привела в порядок спутавшиеся длинные волосы, легким мазком подкрасила губы перламутровой помадой и вновь окинула себя критическим взглядом. Свитер, слава Богу, не в обтяжку, этот мужчина и так достаточно пылок. Зачем же еще подогревать его темперамент? Чтобы вызвать огонь на себя? Наконец, немного нервничая, Луиза рискнула сойти вниз.

У последней ступеньки лестницы она остановилась и прислушалась, стараясь уловить хоть малейший признак жизни. Однако в доме царило молчание. Одна из дверей была приоткрыта. Луиза осторожно постучала. Не дождавшись ответа, распахнула дверь пошире и вошла внутрь.

Ее окружали стены с художественно отделанными панелями, полки с книгами, массивный письменный стол с кожаной столешницей, большие мягкие кресла. Здесь царила атмосфера безмолвного уединения, которая только усилила возникшее у Лу чувство неловкости за вторжение в чужую жизнь. Она хотела уйти, но вдруг увидела над камином из черного камня несколько фотографий в серебряных рамках. Любопытство пересилило тревогу.

Бросив быстрый, беспокойный взгляд через плечо, Луиза на цыпочках пересекла комнату.

На первой фотографии супружеская пара средних лет, улыбаясь, смотрела в объектив камеры из спортивной машины с открытым верхом. Темноглазая женщина выглядела необычайно красивой. Если она – мать Конроя, не приходилось сомневаться, от кого он унаследовал столь завидную внешность. Другая фотография запечатлела эту женщину в официальном вечернем платье на светском рауте.

На остальных снимках был сам Конрой. Вот мальчик лет десяти с гордостью показывает только что пойманную рыбу. Принимает награду на спортивном празднике. А на последней фотографии Конрой в студенческой форме с гордостью держит в руках университетский диплом.

Луиза едва успела положить снимки на место, как чуть не подпрыгнула от неожиданности: чьи-то руки обхватили ее сзади, накрыв ладонями грудь. Шокированная такой бесцеремонностью, она почувствовала горячее дыхание.

– Превосходно! – услышала Лу голос хозяина. – Как будто для меня создано!

Девушка решительно отвела его руки и, повернувшись, гневно сказала:

– Так делать непорядочно!

Конрой сардонически скривил губы.

– Напротив, Луиза, очень приятно. Мне доставляет большое удовольствие. Твое тело возбуждает. Мне постоянно хочется прикасаться к тебе.

– Я же сказала, ты поступаешь скверно, как… как похотливый мартовский кот, – ответила она раздраженно.

Голубые глаза с издевкой смотрели на нее.

– Так ты считаешь, что мне нельзя трогать тебя без соответствующего предупреждения?

Лу возмущенно вздохнула. Ну что за человек? Обязательно превратно истолкует и ее слова, и мысли.

– Хорошо, если ты вообще перестанешь трогать меня, – бросила она. – И мне будет во сто крат спокойнее, когда сюда придет твоя экономка. Кстати, ты ее нашел?

– Нет, но она где-то рядом. – Он оглядел комнату. – Думал даже, что она впустила тебя.

– Дверь была открыта. – Луиза искоса посмотрела на Конроя. – Я не очень любопытная.

Он сделал рукой широкий жест.

– Да любопытствуй, сколько душе угодно! Хочешь, мы совершим экскурсию? Чем быстрее ты почувствуешь себя как дома, тем лучше.

– Для кого – лучше? – возразила Луиза колко. – Мне здесь очень неуютно. В твоем обширном особняке я просто теряюсь…

– Привыкнешь, – с готовностью заверил Конрой. – Или ты думала, что Вождь клана живет в рыбачьей хижине? – Он с видимым удовольствием оглядел комнату. – Здесь сотни книг, магнитофон-стерео с массой кассет. – Помолчав, многозначительно усмехнулся. – К тому же всегда сможешь найти меня, если захочешь более активных развлечений.

– Да… – пробормотала она. – Вот этого-то я как раз и боюсь.

Лу указала на его студенческую фотографию.

– Что ты изучал в университете? Искусство похищения и совращения?

Улыбка не сходила с его лица.

– Нет, это свидетельство о получении звания бакалавра в области гражданского строительства и инженерного дела.

Она фыркнула:

– Тогда почему ты не занимаешься таким, к примеру, важным делом, как возведение дорог в Алжире? А играешь роль хозяина поместья?

– Я был в Индии, – ответил Конрой спокойно. – Правда, мы не прокладывали дороги, а сооружали больницу. – Протянув руку, он взял фотографию супружеской пары. – Вернуться пришлось после гибели родителей в автомобильной аварии.

Его взгляд задержался на снимке, затуманившись от воспоминаний, но, совладав с собой, Конрой холодно добавил:

– Что же касается роли «хозяина поместья», в этом ты не права. Благополучие более чем двух тысяч семей зависит от того, насколько успешно я веду дела, и моя деятельность посвящена выполнению этого морального долга.

Лу смущенно опустила глаза и извиняющимся тоном сказала:

– Прости, пожалуйста, я не думала…

Он повернулся и направился к двери. Но вдруг остановился и быстро сказал:

– Пойдем, я покажу тебе самое главное в доме.

Взяв ее под руку, хозяин повел Луизу через вестибюль к одной из дверей и, распахнув ее, включил свет.

Она невольно затаила дыхание, не в силах скрыть восхищение. Комнату украшала величественная люстра. Ее бриллиантовые блики искрились на полированной поверхности дубового пола. По обе стороны камина, размер которого позволял зажарить целого быка, стояли фигуры средневековых рыцарей в доспехах. У стен – старинные знамена, оружие, щиты. Строгие портреты предков. Конрой начал рассказывать о предстоящем празднике, который по традиции отмечается в этом зале. Однако Лу была настолько потрясена, что не вникала в слова и лишь вертела головой по сторонам, подобно туристам, которые осматривают царские покои.