Сцены провинциальной жизни - [66]

Я остался на том же месте. Теперь, когда ничто меня больше не удерживало здесь, меня больше не подмывало уйти.

Не знаю, сколько я так простоял. Знаю только, что очнулся, когда на солнце вспыхнула шапка рыжих волос и ко мне знакомой походкой подошел мой друг Том.

— А, вот ты где! Я слышал, у тебя свидание с Миртл… Думал, я уже не застану тебя здесь.

Я промолчал.

Тогда Том мягко сказал:

— Знаешь что, пойдем-ка выпьем чаю.

Не дожидаясь ответа, он потащил меня в кафе. Лавочка внизу еще издали встретила нас крепчайшим кофейным благоуханием. Мы поднялись наверх и сели за наш любимый столик. Время чая давно прошло, и в кафе никого не было, кроме нас. Официантке не терпелось поскорее уйти домой, и ждать нам пришлось недолго.

Том сказал:

— У вас все кончено?

Я кивнул.

Том помолчал. Резковатым движением он поднес к губам чашку.

— Мне она сказала, что не пойдет за меня, разумеется.

— Когда это было?

— На днях.

Настал мой черед помолчать. Я тоже поднес к губам чашку.

— И что ты собираешься делать? — спросил я.

Том с готовностью отозвался:

— Я только что от Стива, у нас с ним был разговор. Занятно, что ты в это же время выяснял отношения в Миртл… Да, так он, конечно, передумал. — Том самодовольно усмехнулся. — На следующей неделе уезжает со мной во Францию. Я считаю, нам разумнее ехать не откладывая.

В ту минуту я не был расположен высказываться по этому поводу — воздержусь и теперь.

Том пустился в разглагольствования, и, внимая им, я, как в том ни стыдно сознаться, несколько повеселел. Мой друг был в благодушном расположении духа, его тянуло пофилософствовать. К нему вернулась былая уверенность в себе. Он видел, что его общество действует на меня целительно, и, как всегда, не мог удержаться от соблазна произвести впечатление. Он был нежен и щедр душой, мой друг, он от чистого сердца стремился меня утешить, но он, как и всякий другой, не чужд был человеческих слабостей. Ему хотелось потолковать о Миртл, хотелось облегчить мне сердечную боль и муки совести — и до смерти хотелось преподать мне урок психологической наблюдательности.

— По-моему, Джо, корень зла в том, что ты допустил в своем отношении к Миртл грубейший просчет.

— Какой? — тоскливо спросил я.

И Том сказал какой — задушевно, внушительно, с покоряющей убежденностью, придвинув лицо к самому моему носу.

— Миртл, — сказал Том, понизив голос, — не нужно было замуж. Ей нужна была страсть.

Я вытаращил глаза. Ахинея столь исполинских масштабов невольно обретает звучание великой истины. В молчании я склонил перед нею голову.

Глава 5 СУДЬБЫ ПРОВИНЦИАЛОВ

Таков конец моей истории.

Через несколько дней школьный триместр закончился, начались каникулы, и я на полтора месяца уехал из города. А когда вернулся, уже грянула вторая мировая война.

Когда кончаешь писать роман, встает та трудность, что, хотя повесть окончена, жизнь героев продолжается, а ты должен закрыть на это глаза. Я решил завершить свой рассказ событиями, которые разыгрались вокруг часовой башни, потому что там я последний раз встретился с Миртл, потому что началась война и всех нас разбросало кого куда. Но жизнь наша продолжалась. Я думаю, раз уж вы дочитали до этого места и вам не наскучило, значит, наверняка вам любопытно будет узнать, что сталось с нами после того, как кончилась эта история.

Могу вам сказать, что сталось. Я мог бы произвести перекличку, указывая, какая участь постигла каждого из нас. Жаль, что печатное слово не обладает звучанием, а то вы услышали бы, как мой голос зычно выкликает:

Миртл — вышла замуж,

портниха Миртл — вышла замуж,

Том — женился,

Стив — женился,

Роберт — женился,

Хаксби — женился,

второй Ворон — женился,

моя квартирная хозяйка — вышла замуж,

Фрэнк — женился,

Бенни — женился,

Фред — женился,

Тревор — женился, дважды!

Недурно звучит, правда? Боюсь только, что при несомненной познавательной ценности для человечества в целом это не слишком увлекательное чтение для отдельных его представителей. А потому шутки в сторону, и займемся делом. Продолжу свою историю еще самую малость, а там подведу итоги, сообщив, как сложилась судьба у каждого из главных героев.

Я доработал до конца триместра, и мне так и не предложили уйти из школы. По моим впечатлениям, дела на службе у меня обстояли совсем недурно. Болшоу, правда, утверждал, что не его бы заступничество, меня бы и дня не потерпели в этих стенах. Я лично держался того мнения, что в суматохе, связанной с пропажей чайных ложечек и попытками напасть на их след, директор просто забыл о своем грозном послании ко мне. Тем более что Болшоу в приступе ярости после известия, что Симс возвращается на работу, изменил своему обыкновению чернить меня за моей спиной.

Ребята из старшей группы шестого класса кончили школу, и в новом триместре я без них ходил, как потерянный. Впрочем, меня в скором времени призвали на военную службу, и я навсегда отряхнул школьный прах от своих ног.

Незадолго до отъезда мне пришлось зайти в школу забрать кой-какие книги, и я узнал, что Симс скоропостижно скончался.

— Счастливое избавление, одно можно сказать, — изрек Болшоу самым, как мне показалось, двусмысленным тоном. Он отдул со рта подусники и вперил в меня стальные очки. Для тебя бесспорно счастливое избавление, подумал я. — Рад отметить, что, производя необходимые перестановки, директор внял разумным доводам и предложил мне взять на себя обе должности. Оставаясь старшим по физике, я, кроме того, отныне — старший преподаватель по всем естественным дисциплинам. На преподавание, таким образом, у меня останется значительно меньше времени. — И он удостоил меня вельможной усмешки, обнажив из-под усов вставные клыки.