Сцены любви - [68]

На палубе он подставил лицо ветру и ощутил, что он стал прохладнее, чувствовалось приближение дождя. Шрив надеялся, что луны на небе не было. Чем темнее ночь, тем лучше.

Уверенным, твердым шагом он пересек палубу. Как он и планировал, он сначала прижался щекой к деревянным перилам, а затем поставил одну ногу на перекладину.

– Подожди, – послышался тихий голос. – Я с тобой.

Шрив медленно опустил ногу на палубу и повернулся.

– Я думал, ты спишь.

– Нет. Я мертва.

Он хотел закричать на нее. Она вышла на сцену слишком рано. Однако он сдержался.

– Это я мертв. Или скоро стану таким. Уходи, Миранда. Иди спать. Ты проснешься в новом светлом мире.

Она встала рядом с ним. Ее плечо коснулось его плеча. Она тоже смотрела на океан. Раздувает ли ветер ее короткие светлые волосы? Щурит ли она глаза от соленых брызг?

– Мне кажется, и тот и другой сон одинаковы. Если ты умрешь, я тоже умру.

Ее присутствие больше всего раздражало Шрива.

– Не говори глупости. У тебя вся жизнь впереди. Прекрасная карьера. Ты можешь делать все, чему я научил тебя...

Она протиснулась между ним и перилами и зажала ему рот рукой. Ее тело прижалось к телу Шрива.

– Ответь мне, любовь моя: как я смогу жить без тебя?

Он дернул головой, освобождаясь от ее руки.

– Миранда, я не могу жить таким, как я есть.

– Можешь. – Она схватила его за плечи. – Должен. Ты должен жить, потому что мы все зависим от тебя. Ты – Шрив Катервуд, Романтическая звезда трех континентов.

– А ты – Великолепная Миранда. Ты можешь прийти в любой театр в Лондоне и тебя возьмут без всякого прослушивания.

Она прижалась щекой к его груди.

– Я не могу играть без тебя. Никто не захочет взять Катарину без Петруччо.

Их имена отрезвили его. Как странно, что упоминание этой комедии заставило его испытать страшную неловкость. Вдруг ему захотелось вновь стать Петруччо и сжать в объятиях свою дикую Кэт.

Нет! Он оттолкнул Миранду, а когда она попятилась, он шагнул в ее сторону.

– Ты прекрасно обойдешься без меня.

– А как же Джордж и Ада? – с укором спросила она.

Он помедлил.

– А что с ними? Они тебе нужны. Ада заботится о твоих костюмах и гриме, а Джордж ведет твои дела.

– А если больше никаких дел не будет?

Он безжалостно отмахнулся от ее вопроса.

– Если они тебе больше не нужны, они все равно не пропадут. Они привыкли работать в труппе. Найдут себе другую работу.

– Они уже старые. – Она взяла его за руку. – Они многие годы следовали за тобой.

– Четверть века. – Он почувствовал, что у него внутри все переворачивается, а чувство ответственности, к которому взывает Миранда, ослабляет его решимость. Горло начало сжиматься, на глаза навернулись слезы. Но он больше не может нести ответственность за них всех. – Черт возьми, Миранда, разве ты не понимаешь? Я не могу видеть. Я не могу играть, раз я не вижу. Так будет лучше для всех. Ты сможешь продолжать свою карьеру без такой обузы.

Она отошла от него, привлекая его внимание лишь своим голосом. Она начала ходить по палубе взад-вперед.

– Здесь темно. Луна почти не видна, звезды – лишь крошечные точки в вышине. Я вижу только твой силуэт. И все же ты следишь за мной глазами. Всякий, кто увидел бы тебя сейчас, подумал, что ты меня видишь.

Шрив отвернулся и встал лицом к морю.

– Но я не вижу. А что будет, когда ты перестанешь говорить?

Она засмеялась.

– В пьесе разве когда-нибудь перестают говорить?

– Но я не могу все время стоять неподвижно. – Он резко повернулся, вытянул руку и попал ею в канат, натянутый над перилами. – Теперь я запутался в веревках. Видишь? Я буду посмешищем.

Она потянулась к нему, взяла обе его руки и прижала их к своей груди.

– Я не смеюсь над тобой. И никто не будет смеяться. Ты всегда тщательно все продумываешь. Ты обошел весь корабль. Ты распланировал все свои мизансцены. Если бы я неожиданно не вышла, ты бы успел навсегда уйти со сцены.

Шрив почувствовал, что может гордиться собой. Это было приятно. Но все равно, надо было кончать с этим сейчас, на взлете, а не в поражении.

– Признайся, Шрив, – попробовала мягко пошутить она. – Ты не совершил самоубийство сегодня днем, потому что не смог правильно спланировать мизансцену?

Он нахмурился.

– Я права?

Он опустил голову.

– Я не хотел допустить промах, чтобы не испытывать унижение, когда меня потом втащат назад на корабль.

– Верно. – Она поцеловала его руку.

– Ты можешь мне помочь.

Она притворно вздохнула. Он чувствовал, что она играет.

– Я могу последовать за тобой, если хочешь. Это все, что я могу сделать.

Он вырвался из ее рук и отвернулся к перилам.

– Ты играешь. Я это чувствую. Не отрицай. Я сам научил тебя всему, что ты знаешь. Ты можешь обмануть кого угодно, только не меня. Ты не хочешь убивать себя. Для этого у тебя нет причин.

– Ты тоже. У тебя тоже нет причин умирать.

– Какой-то странный разговор получается. Любой дурак поймет, что я не могу жить таким, как я есть.

Она обняла его и прижалась головой к его плечу.

– Шрив, ты слишком быстро сдаешься. Я думаю, ты не останешься слепым навсегда. Но даже если такое случится, ты один из немногих людей на свете, кто может быть слепым и продолжать нормально работать.

– Этот разговор выходит даже за рамки смешного. Это уже абсурд.