Сцены из провинциальной жизни - [33]

Он читает очень быстро, погружаясь в книгу с головой. Когда он хворает, маме приходится по два раза в неделю ходить в библиотеку за книгами для него: две она берет на свою карточку, еще две — на его. Сам он избегает библиотеки, опасаясь, что библиотекарь начнет задавать вопросы, когда он принесет свои книги.

Он знает, что, если хочешь стать великим человеком, надо читать серьезные книги. Ему нужно стать таким, как Авраам Линкольн или Джеймс Уатт, занимаясь при свете свечи, когда все в доме спят, изучая латынь, греческий и астрономию. Он не отказался от идеи стать великим человеком и обещает себе, что скоро возьмется за серьезное чтение, однако пока ему хочется читать только истории.

Он читает все мистические истории Инид Блайтон, все истории серии «Тайны отважных ребят», все истории Бигглз. Но больше всего ему нравятся книги П. С. Рена о Французском иностранном легионе.

— Кто самый великий писатель в мире? — спрашивает он отца.

Отец отвечает: Шекспир.

— А почему не П. С. Рен? — продолжает он.

Отец не читал П. С. Рена, и, несмотря на его боевое прошлое, по-видимому, ему это не интересно.

— П.С. Рен написал сорок шесть книг. Сколько книг написал Шекспир? — бросает он вызов и начинает перечислять названия.

— А! — раздраженным тоном произносит отец, но ему нечего возразить.

Если отец любит Шекспира, значит, Шекспир плохой, решает он. И тем не менее он начинает читать Шекспира — пожелтевшее от времени издание с обтрепанными краями, которое досталось отцу по наследству и которое, наверно, стоит много денег, потому что оно старое, — читает, пытаясь понять, почему люди говорят, что Шекспир великий. Он читает «Тита Андроника» из-за римского названия, потом «Кориолана», пропуская длинные речи, как пропускает описания природы в библиотечных книгах.

Кроме Шекспира, у отца есть стихи Вордсворта и томик Китса. У мамы есть томик стихов Руберта Брука. Эти поэтические сборники занимают почетное место на каминной полке в гостиной рядом с Шекспиром, «Историей Сан-Михеле» и романом А. Дж. Кронина о докторе. Дважды он пытается читать «Историю Сан-Михеле», но ему становится скучно. Он так никогда и не может понять, кто такой Аксель Мунте, документальная ли это книга или художественная, написана она о девушке или о каком-то месте.

Однажды отец входит в его комнату с томиком Вордсворта в руках.

— Ты должен почитать эти стихи, — говорит он и указывает на стихотворения, которые отметил карандашом.

Через несколько дней он снова приходит, чтобы обсудить эти стихи.

— «Звучный ливень преследовал меня, как страсть», — цитирует отец. — Это же великая поэзия, правда?

Он что-то мямлит, избегая отцовского взгляда, отказываясь играть в эту игру. Вскоре отец сдается.

Он не жалеет о своей грубости. Он не представляет себе, какое отношение имеет поэзия к жизни отца, и подозревает, что все это просто притворство. Когда мать рассказывает о том, как, скрываясь от насмешек сестер, она прокрадывалась с книгой на чердак, он ей верит. Но он не может вообразить отца мальчиком, который читает стихи, — теперь отец не читает ничего, кроме газет. Ему кажется, что в том возрасте отец только шутил, смеялся и курил, прячась за кустами.

Он наблюдает, как отец читает газету. Отец читает быстро, пробегая страницы, как будто ищет что-то, чего там нет, хлопает по страницам, переворачивая их. Покончив с чтением, он складывает газету квадратиком и принимается решать кроссворд.

Мать тоже чтит Шекспира. Она считает, что «Макбет» — самая великая пьеса Шекспира.

— «Если б злодеянье, все следствия предусмотрев… — бормочет она и останавливается, затем продолжает, кивая в ритм: — …всегда вело к успеху»… «Эта маленькая ручка все еще пахнет кровью. Всем благовониям Аравии не отбить этого запаха»[14], — добавляет она.

Она учила «Макбет» в школе, учитель обычно стоял возле нее и щипал за руку, пока она не заканчивала декламировать всю речь. «Kom nou, Vera!» — говорил он. — «Продолжай, Вера!» — и щипал ее, тогда она произносила еще несколько слов.

Ему кажется странным (ведь она так глупа, что не может помочь ему с домашним заданием для четвертого класса), что у нее безупречный английский, особенно когда она пишет. Она употребляет слова в их правильном значении, ее грамматика безупречна. В этом языке она как дома, это область, в которой ее не поколебать. Как это произошло? Ее отец был Пит Вегмейер — обычная африканерская фамилия. На фотографии в альбоме он, в рубашке без воротника и шляпе с широкими полями, выглядит как обычный фермер. В районе Юниондейл, где они жили, не было англичан, все соседи, казалось, носили фамилию Зондаг. Ее мать была урожденная Мари дю Бьель, она происходила от немецких родителей, в чьих жилах не было ни капли английской крови. Однако своим детям она дала английские имена: Роланд, Уинфрид, Эллен, Вера, Норман, Ланселот — и говорила с ними дома по-английски. Где они могли научиться английскому языку, она и Пит?

Английский отца почти так же хорош, хотя в его акценте чувствуется африкаанс. Отец постоянно листает «Карманный оксфордский словарь английского языка», когда решает кроссворды. Он, наверно, хотя бы отдаленно знаком с каждым словом в словаре, а также с каждой идиомой. Он со смаком произносит наиболее бессмысленные пословицы, словно запечатлевая их в памяти: «Поспешишь — людей насмешишь».