Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - [116]

Папа Иоанн Павел II прокомментировал это так: «Послевоенная эра вступает „в новую предвоенную фазу“».

Одно светлое пятно. В Мадриде удалось договориться тогда о созыве Конференции по разоружению в Европе. Первый этап ее, посвященный выработке мер доверия и безопасности на европейском континенте, должен был состояться в Стокгольме. США косо смотрели на эту конференцию — они считали, что конференция нужна Советскому Союзу как трибуна для обвинений США в размещении своих ракет «Першинг» в Европе. Но Западная Европа смотрела на нее по-другому. В период резкого обострения советско-американских отношений ФРГ и Франция решительно высказались за проведение конференции, чтобы приглушить накал страстей и проложить новый канал переговоров по обеспечению безопасности, в котором участвовали бы не только Советский Союз и США, но и Европа.

Немного от себя

В сентябре 1983 года я вернулся из Каира злой, усталый и больной. Больше недели болтался по Ближнему Востоку, утрясая всякие дрязги, и к тому же умудрился схватить простуду. Самолет летел в Москву всю ночь с долгими посадками и, как всегда, опаздывал. Поэтому только под утро я добрался до дома. Это было в субботу. Над Москвой вставало солнце, и я свалился с намерением спать, спать, хоть до позднего вечера. Но в 9.30 утра меня разбудил требовательный звонок телефона. На проводе был В. Г. Макаров, старший помощник Громыко, по прозвищу Василий Грозный.

— Ты чего прохлаждаешься? Курорт себе устроил. Давай быстро сюда. Тут тебя уже обыскались, «сам» вызывает.

«Сам» — это Громыко. Поэтому я быстро собрался и через час был в кабинете министра. Лицо его было, как всегда, непроницаемо, уголки губ опущены чуть вниз. Ни улыбки, ни теплоты, ни приветливости, — в общем, его обычная манера.

— Гринеуску, — произнес он мою фамилию с легким белорусским акцентом. — Вы почему задержались? Мы вас ждали еще в четверг.

— Андрей Андреевич, я болен. Всю ночь не спал — летел в Москву. Вы меня позвали, чтобы только спросить это? Вы же знаете арабов…

— Успокойтесь, молодой человек, — прервал он меня. — Разумеется, я позвал Вас не за этим. Мы думаем послать Вас в Стокгольм главой советской делегации на Конференцию по разоружению в Европе.

Все еще не остыв, я спросил:

— Могу я подумать над этим предложением?

— Конечно, молодой человек. Мой совет вам — думайте всегда, думайте основательно и не спешите действовать. Только учтите, что Политбюро приняло решение о вашем назначении.

Из кабинета Громыко я вышел обескураженным.

— Ну что, вставил он тебе арбуза? — спросил меня насмешливо Макаров. — Теперь, поди, весь день косточки выковыривать будешь?

— Да нет, — ответил я и рассказал о новом назначении.

— Ну ты даешь, — изумился Макаров. — Надо же так повезти — с Ближнего Востока в Европу. Такого я и не припомню. Ты у нас самый везучий дипломат года.

Ближний Восток, Азия, Африка считались в МИДе задворками, а привилегированной была служба в Европе, Соединенных Штатах и международных организациях.

После этого я пошел посоветоваться с Георгием Марковичем Корниенко. Он был моим непосредственным начальником, первым заместителем министра, курирующим отношения с Америкой, разоружение и ближневосточные дела.

В МИДе Корниенко считался одним из самых работящих и в то же время одной из самых светлых голов. Громыко мог спокойно заниматься большой политикой, отправляться в далекие зарубежные вояжи, а министерский воз уверенно, без рывков и криков тащил на себе Корниенко. Он не уходил от ответственности. Просиживал в министерстве день и ночь и требовал того же от других.

Работать с ним было хорошо. Задания давал четко, ясно и кратко. Этого же он требовал от других. Когда кто-нибудь начинал говорить длинно, витиевато и путано, — а в МИДе была школа, которая учила, что именно так должен изъясняться дипломат, — глаза у Георгия Марковича делались сонными, лицо заострялось, а кончики губ ползли вниз, и он начинал задавать острые злые вопросы. Если и дальше шла путаница, он отсылал юлящего дипломата проработать вопрос до полного прояснения сути дела. Меня он огорошил:

— Андрей Андреевич изволил пошутить. Решения Политбюро о Вашем назначении не было. Но оно обговорено с Андроповым, и инициатива, похоже, идет от него. Мой совет Вам — не отказываться. На горячей ближневосточной сковородке вы просидели десять лет — вполне достаточно. Дело Вам поручается новое, интересное и очень ответственное. Похоже, что скоро из всех переговорных направлений останется только Стокгольм. Так что скучать Вам не придется.

Начиналась новая жизнь — новые дела…