Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной - [104]

Что же касается боеспособности вооруженных сил Сирии, говорилось в этом документе, то «в целом сирийская армия обеспечена всем необходимым и способна отразить возможную израильскую агрессию. Однако исход вооруженного конфликта во многом будет зависеть от того, решится ли руководство Сирии ввести в действие имеющиеся планы отражения агрессии и использовать в полной мере возможности своих вооруженных сил».

А дальше шли рекомендации в отношении нашей политической линии, суть которой сводилась к тому, что нам следует и дальше поддерживать Сирию в ее борьбе против реализации сепаратного соглашения по Ливану. Но при этом рекомендовать сирийцам вести дело «гибко, избегать опрометчивых действий, которые могли бы дать повод Израилю совершить агрессию против Сирии».

«В случае, если в политике израильских правящих кругов возьмет верх экстремистское направление и Израиль нападет на сирийские войска в Ливане, наши усилия должны быть направлены на быстрейшее прекращение конфликта и недопущение его разрастания. С этой целью, в зависимости от обстановки, могут быть использованы возможности Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи…»

Тут-то и началось самое интересное. Необычайно остро Андропов поставил вопрос о размещении наших ЗРК в Сирии.

— В свое время, — говорил он, — мы допустили просчет, когда направили в Сирию наши зенитные ракетные комплексы вместе с персоналом. Да еще согласились, чтобы приказ на их боевое применение давало сирийское командование.

Тут надо прямо сказать — мы попали в ловушку. Несмотря на наши поставки Сирии самого современного оружия, шансов победить Израиль у нее практически нет. Поэтому, независимо от того, выполнит наш командир на месте приказ сирийского командования о пуске ракет или нет, на Советский Союз арабы будут возлагать вину за поражение Сирии. Еще хуже для нас может сложиться ситуация, если мы непосредственно втянемся в их военный конфликт. Тогда дело может дойти до более серьезных осложнений.

Хотя и в миниатюре, но нынешняя ситуация на Ближнем Востоке напоминает Карибский ракетный кризис 1962 года. Масштабы, конечно, не те, и противник не тот. Но опасность нашего вовлечения в вооруженный конфликт между Сирией и Израилем существует, поскольку под угрозой нападения находятся не только наши ракеты, но и наши люди.

Я знаю, что у нас на рабочих уровнях идет проработка возможных военных акций в такой ситуации. Об этом надо забыть. Мы уже приняли ряд мер, чтобы свести к минимуму риск нашего вовлечения в такой конфликт, и твердо сказали сирийцам, чтобы в случае войны с Израилем они рассчитывали на собственные силы.

Сейчас нам нужно четко определить линию поведения на перспективу. Коротко говоря, это осторожность и сдержанность, так чтобы не влезть самим в ближневосточный конфликт. Главным приоритетом должно стать исполнение решения Политбюро о передаче советских ракет Сирии и выводе нашего персонала из этой страны. Чем скорее, тем лучше.

При этом твердо вести линию на предотвращение военного конфликта между Израилем и Сирией, прежде всего политическими средствами. В случае нападения Израиля рассмотреть возможность некоторых демонстрационных мер, чтобы побудить США и Израиль к сдержанности. Но при любом развитии событий наши шаги не должны переходить за грань прямого вовлечения в военные действия.

После такого выступления Андропова дискуссии на Политбюро, по сути дела, не было — все были «за». Было принято решение согласиться с этими соображениями и, среди них, со следующим:

«Если конфликт распространится на сирийскую территорию, рассмотреть вопрос о некоторых демонстрационных мерах, призванных побудить США, а через них и Израиль к сдержанности. Наши шаги не должны переходить за грань прямого вовлечения в военные действия».[86]

Громыко был доволен — победила его линия.

Сценарий для Третьей мировой войны

Но напряжение не спадало. Той весной и летом не было ни одного заседания Политбюро, где в той или иной форме не затрагивались бы вопросы, связанные с ситуацией на Ближнем Востоке. Причем вопросы кардинальные. И главным среди них была проблема — под ударом могут оказаться не только ракеты, но и советские военнослужащие. Призванные защитить Сирию, они сами оказались беззащитными.

Еще в апреле было принято решение о передаче наших ракет Сирии и выводе советского персонала, обслуживающего эти ракеты, к лету следующего, 1984 года. Но успокоения это не принесло. Было похоже, что наши военные не спешили уходить из Сирии. А с Ближнего Востока по линии КГБ и ГРУ поступала тревожная информация о возможных провокациях с целью прямого вовлечения Советского Союза в ближневосточный конфликт. Причем таких провокаций следовало ожидать как со стороны арабов, так и со стороны Израиля. И основания к этому были серьезные.

После кровавых событий в Бейруте Вашингтон направил в Ливан морских пехотинцев, которые вместе с французскими войсками несли функции миротворцев. От советских солдат в Сирии их отделяло всего каких-то полсотни километров. А Ливан в это время кипел в котле гражданской войны, где все воевали против всех. В нее постепенно втягивалась и американская морская пехота. В середине сентября она впервые нанесла артиллерийский удар по целям на ливанской территории, находящейся под контролем Сирии. Сирийцы предупредили, что впредь будут наносить ответные удары.