Сценарий Анжелы - [26]

– Не подходи, – хрипло сказала Анжела, пятясь боком в сторону гостиной, туда, где пространства было больше. Улыбка отца исчезла.

– Ты понимаешь, что я тебе за это сделаю, Анжела? А ну-ка брось нож.

– Нет. Ты…

Сорвавшись, она закричала:

– Не подходи, мразь! Свинья! Только посмей подойти и притронуться ко мне!

– Вот ещё, – он приближался медленной, гипнотизирующей походкой. – Брось нож, Анжела, иначе я за себя не отвечаю. Так отделаю, что не будешь видеть белый свет. Этого ты хочешь, да? Этого?

Анжела упёрлась спиной в острый угол телевизора. Больше отступать некуда. Паника захлестнула её. Он должен был испугаться и остановиться, дать ей уйти, но вместо этого он шёл к ней, выдвинув вперёд лысеющую голову, и на лбу противно блестели капли пота. Сияние экрана придавало Томасу Ороско призрачно-синюшный вид.

– Стой на месте! – нож всё сильнее дрожал в руке, набирая вес. – Папа, не надо, прошу тебя, стой на мес…

– Грязная шавка!

Он набросился на неё, как ветер – как ураган, сметающий деревья на своём пути. Анжела не успела даже ничего понять, как он схватил её шею и сжал в руке. Горло полыхнуло болью, и Анжела сделала то, что только могла сделать в эту секунду… Потеряв равновесие, два человека рухнули на тумбочку с телевизором. Комнату озарила синяя вспышка, потом всё погрузилось во мглу.

– … ты… – сипящий голос был совсем рядом. -… как могла…

Ничего не понимая, она выдернула нож, вонзившийся во что-то мягкое и удивительно податливое. Нож выскользнул обратно, испачкав руки в тёплой жидкости. Рядом закашлялся отец – долго и надсадно, словно в горле застряли рыбьи косточки. Она начала тихо подниматься, как вдруг железные пальцы защелкнулись на лодыжке и рванули к себе. Она упала с отчаянным криком.

– УБЬЮ! – прорычал отец над головой; кровь брызнула изо рта и оросила её ухо. Он тянул её, чтобы задавить под собой, смять кости в бесформенную груду, выдавить глаза. Крича до рези в горле, Анжела отползала от ворочающегося на полу чудища, утратившего всякую связь с её отцом. Но он не отставал… не выпускал её ногу, неумолимо двигаясь вслед, выкрикивая нечленораздельные ругательства. Свободной ногой Анжела отпинывалась от него, как могла, несколько раз даже попала по лицу, на что отец ответил поросячьим хрюканьем. Они доползли так до кухни, где наступила катастрофа: у Анжелы больше не осталось сил, чтобы ползти, волоча за собой многсотфунтовый груз, и, воспользовавшись этим, отец сделал рывок, оказавшись над ней. Глаза остекленели, затянулись дымкой безразличия; но пальцы упорно шарили по её лицу, чтобы поймать, схватить, разорвать на куски. Анжела не могла уже даже кричать; её клонило ко сну, и всё больше хотелось прекратить сопротивление и поддаться зову бесчувствия. Наконец отец нащупал её шею и испустил победный рык…

… второй удар попался по шее. Кровь брызнула фонтаном; Анжела ощутила, как под её рукой оборвалась пульсирующая ниточка, и всё содержимое хлынуло наружу. Пальцы ослабели и скользнули вниз. Несколько секунд они смотрели в свете фонаря друг другу в лицо – он с безграничным удивлением, она – с угасающим огнём сознания, с лицом, перекошенным в улыбке триумфа. Потом отец упал; голова уткнулась сначала в свитер, потом непостижимым образом свесилась куда-то вбок. Тяжесть в груди спала. Анжела почувствовала, как невидимые, но ласковые волны подхватывают её и уносят с собой вдаль в темноту.

Вся одежда пропиталась кровью. Так не годилось. Анжела прошла в спальню и быстро переоделась в белый свитер, лежащий в чемодане и любимые тёмно-красные брюки. Приятно было снова чувствовать себя человеком, а не ходячим трупом, обагрённым кровью. Увидев, что мятные конфеты по-прежнему дожидаются её в карманчике чемодана, Анжела положила в рот одну из них. Острый край конфеты тут же порезал ей язык, и она с отвращением выплюнула её прямо на пол.

В дверь звонили. Должно быть, звонили уже давно, но она заметила дребезжащий возглас звонка только сейчас. Соседи не часто тревожили их… привыкли к ночным крикам, которые частенько сотрясали стены их скромного жилища. У Ороско опять ссора. Что за гнусный человек, и эта её бедная девочка. Они хорошо относились к Анжеле – некоторые даже предлагали ей помощь в мелких делах. Она всегда отказывала им. Какой смысл в том, что тебе помогут донести сумку с продуктами до нужного этажа, если этим всё равно ничего не решить?

Она подкралась к двери, прислушалась. Звонящий тяжело дышал и топтался на месте. Должно быть, старик Фрэнк – старик с противоположной квартиры, ветеран Корейской войны. На него единственного не действовали обещания отца оторвать ему голову, если он сунется ещё хоть раз.

Анжела открыла дверь. Руки не дрожали. Крови на одежде не было. Она надеялась, что выглядит нормально.

– Да?

– Мисс Ороско? – Фрэнк сразу потерял бравый вид; видно, он ожидал, что ему откроет сам хозяин и он сможет выговориться от души. – Э-э… отец дома?

– Да, – спокойно ответила она, – но он спит.

– У вас всё в порядке? Я слышал…

– В полном. Просто мне приснился кошмар. Знаете, они часто мне снятся.

– Да-да, конечно, понимаю, – покорно закивал Фрэнк, – просто хотел сказать, что я лёг спать, ну и проснулся из-за этого. Захотелось проверить, а вдруг что – ну вы понимаете, что я хочу сказать…