Сценарий Анжелы - [14]

Он быстро вышел из комнаты, и звонок снова издал короткую трель. Анжела озадаченно оглянулась – ей показалось, что звонок зазвенел чуть раньше, чем дверь коснулась косяка. Думать об этом не было времени, и она побежала за Роном. Фойе, смутная тень музыкального автомата справа, лестница. На этот раз Рон не упал, а коридор не пытался сыграть плохую шутку. Дверь 207 была по-прежнему заперта. Рону удалось вставить ключ в скважину с третьей попытки. Анжела не отрывая глаз следила, как дверь подаётся назад под рукой Рона, как в коридор проникает светлое лучистое сияние; она ещё надеялась, что всё обойдётся, молилась, чтобы мама была там, чтобы она безмятежно спала на кровати.

Но молитвы пропали напрасно. Мамы не было.

Огромное окно во всю стену, как экран кинотеатра. Тумбочка и мягкое кресло уютно примостились у заправленной кровати. На покрывале был след от лежавшего на нём человека. Вмятина на подушке выдавала, что несколько минут назад мама ещё была здесь. Но она ушла.

Рон рванулся в туалетную комнату. В последний момент он опомнился и для вида постучался в дверь, но когда никто не ответил, он влетел внутрь, едва не сорвав тонкую дверь с петель. Анжела услышала его разочарованный стон. Сама она так и осталась у входа, глядя на зыбкую белизну, простирающуюся за окном. В молочно-белом пространстве носились тёмные точки, сталкивающиеся друг с другом.

Поздно.

Эта свербящая мысль уже посещала её, когда она только входила в город, и мысль гнала её вперёд, вглубь туманных дебрей Сайлент Хилла. И вот снова… она вернулась.

За спиной хлопнула дверь; Рон вышел обратно в коридор.

– Мама! – закричал он во весь отель. – Мама! Где ты?

Всё напрасно, Рон. Ты потерял её. МЫ потеряли её.

– Мам! – вопил Рон, отказываясь верить в очевидное. – Ма…

Внезапно он осёкся, и Анжела резко обернулась. Брат глядел на неё остекленевшими глазами.

– Слышишь?

Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!

Внизу в фойе… Кто-то неистово колотил по звонку, который располагался на стойке швейцара.

– Она там, – прошептал одними губами Рон и сорвался с места.

– Стой! – Анжела бросилась за братом, но не для того, чтобы догнать его; на этот раз она хотела удержать его, остановить. Где бы ни была мама, это не она с тупой бессмысленной яростью давила кнопку звонка на первом этаже. Неужели Рон не слышит нечто… невыразимо злое и торжественное в этой механической трели?.. Но он ничего не замечал, окрыленный пьянящей надеждой; казалось, ноги сами несут его вперёд. Он преодолел лестницу за несколько прыжков и замер в недоумении. У стойки никого не было. Тишина по-прежнему пульсировала в спокойном усыпляющем ритме, из открытого ящика стола на них пялились кипы документов… и больше ничего.

Впрочем, не совсем. Пока Рон с выражением лица обманутого ребёнка осматривал стенд, Анжела бросила взгляд на так не полюбившийся ей звонок. И увидела, что идеальный сверкающий полукруг чуть вмялся вовнутрь – с такой силой по нему били. Она думала, сказать об этом Рону или не стоит, когда он радостно воскликнул с азартом охотника, напавшего на след:

– Туда!

И вломился в комнату. За стендом с ключами была дверь, ведущая в служебное помещение. Анжела поняла, что он увидел, лишь когда подошла к стойке вплотную: дверь за стендом была приоткрыта и зияла полосой чёрной щели. Ни дать ни взять ловушка, взведённая для глупых мышат, завлечённых приманкой. Её охватила паника:

– Рон, не надо!

Фигура брата исчезла в проёме двери. Сейчас я услышу его крик, подумала Анжела. Крик – и хруст. И буду стоять, спрятавшись в тени стойки, пока Рон будет кричать о помощи.

Рон не закричал. Анжела слышала, как топот его ног вдруг стих, и в фойе опять стало невыносимо тихо. Она ждала, скрестив руки на груди, минуту, час, тысячелетие, и наконец воздух дрогнул, донеся до неё удивлённый тихий возглас:

– Что за чертовщина?

Она с усилием оторвала от паркета прилипшие ноги и пошла вперёд. Дверь была открыта. Рон стоял в двух шагах от неё и смотрел куда-то под ноги. Когда она подошла к нему, он оглянулся на неё с полной беспомощностью. Анжела опустила взгляд и увидела дыру. Дыра располагалась в центре маленькой прямоугольной комнаты с канцелярскими шкафами, прислонёнными к стенам. Абсолютно чёрная, донельзя правильная и бездонная, дыра завораживала, протягивая липкие чёрные нити, опоясывающие разум.

– Что думаешь? – спросил Рон, не отрывая взгляда от дыры. Голос был странным, почти механическим. Анжела попятилась назад от провала, чувствуя, что вот-вот у неё закружится голова:

– Уходим, Рон. Пожалуйста.

Рон выглядел искренне удивлённым:

– Как мы можем уйти? Там может быть мама, и…

Не дав ему договорить, Анжела схватила его за руку и потащила назад:

– Нет. Даже не смей об этом думать. Выйдем…

Он незаметно освободился от неё. Она только и почувствовала, что его пальцы выскальзывают из руки. Его голос продолжал парить в апатии:

– Может быть, это спуск в подвал. Энжи, нужно проверить. Вдруг маме стало плохо, и она спустилась…

– Нет там никакой мамы! – крикнула она во вспышке бешенства; Анжела даже сама испугалась собственной злости, но, ей-богу, Рон заслуживал того, раз намеревался лезть в самое пекло. – И никакого подвала нет! Рон, неужели ты не видишь, что это…