Сценарист. Выпуск 5 - [90]

ГЛИНКА: Там наших — сто пятьдесят штыков всего… рекруты, из крепостных. А у французов — пушки… Михаил Андреевич…

ТРУБЕЦКОЙ: Приказ главнокомандующего.

Пауза.

МИЛОРАДОВИЧ: Ну что ж. Я — человек подневольный… Захар! Лошадь мне… и шкатулку.

Захар убегает к виднеющимся вдалеке палаткам.

НАТ. ПОЛЕ У РЕДУТА — ДЕНЬ

Оглушительная канонада из окошек редута. Взрывы пушечных снарядов взметают фонтаны земли. Посреди этого хаоса на лошади спокойно сидит Милорадович. В руке у него шкатулка.

МИЛОРАДОВИЧ: Солдаты! Вы дрались сегодня, как львы.

Перед Милорадовичем цепью залегают солдаты, стараясь вжаться в землю и спрятаться за малейшие бугорки. Среди солдат лежат Глинка, Трубецкой и Захар. Он держит за поводья двух лошадей — Глинки и Трубецкого.

Взрыв. Лошади ржут. Захар поднимает голову.

МИЛОРАДОВИЧ: Вас мало, но вы непобедимы.

Солдаты вжимаются в землю сильнее. Милорадович оглядывает их. Открывает шкатулку, достает оттуда за яркие ленты горсть орденов — солдатских серебряных Георгиев. Поднимает их на головой. Серебряные кресты блестят под солнцем.

МИЛОРАДОВИЧ: Потому что бьетесь за свободу… земли русской!

Захар внимательно смотрит на ордена в руке Милорадовича. Солдаты поднимают головы.

МИЛОРАДОВИЧ: Что возьмете — все ваше!

Широко размахнувшись, он бросает ордена на редут. Несколько орденов падает у небольшого вала, несколько перелетает через вал и падает внутрь.

НАТ. РЕДУТ — ДЕНЬ

Французский КАНОНИР (35) поднимает блестящий серебряный крест на ленте, который только что упал к его ногам. Смотрит на него в недоумении, показывает ТОВАРИЩУ (25). Тот пожимает плечами.

Выстрел.

Во лбу товарища появляется дыра, он падает. Канонир оборачивается — и падает, заколотый штыком русского солдата, перелезшего через вал. Рука солдата вырывает Георгиевский крест из бессильных пальцев канонира.

Со всех сторон на вал взбираются и прыгают внутрь редута русские солдаты, оскаленные, озверелые, некоторые без штыков, голыми руками душат и рвут ошеломленных французов, которые пытаются защищаться.

НАТ. ВХОД В РЕДУТ — ДЕНЬ

Тишина. Милорадович, Глинка и Трубецкой друг за другом на лошадях въезжают в узкий проход между стенками вала. Их лошади переступают через трупы русских и французских солдат.

НАТ. РЕДУТ — ДЕНЬ

Редут завален трупами французов. В центре редута построился десяток русских солдат, покрытых кровью и грязью. Глинка озирается, всхлипывает. Трубецкой крестится. Милорадович смотрит на солдат. Каждый из них сжимает в кулаке орденскую ленту, перепачканную копотью и кровью.

Чья-то рука трогает Милорадовича за сапог. Он смотрит вниз.

Возле его лошади стоит Захар, покрытый грязью и копотью, как солдаты. В его левой руке — окровавленный обломок штыка. Правая сжата в кулак.

Захар медленно разжимает кулак. На ладони у него лежит погнутый георгиевский крест, покрытый копотью.

Милорадович смотрит Захару в глаза.

Пауза.

ИНТ. ИЗБА В ФИЛЯХ — НОЧЬ

Комнату освещает единственная свеча, стоящая на столе. Стол завален картами, бумагами. Тут же стоит чернильница с пером.

В полумраке вокруг стола видны табуреты, стулья, расставленные в беспорядке; они пусты. Во главе стола сидит Кутузов. Он смотрит на карту и задумчиво поглаживает перстень с бриллиантом на пальце.

Карта вся исчеркана стрелками красного и синего цветов — это направления атак при Бородино. Чуть дальше на карте — крупная надпись: «МОСКВА».

Кутузов медлит. Потом придвигает к себе лист бумаги, чернильницу, макает перо в чернила и замирает над чистым листом бумаги. На кончике пера собирается чернильная капля. Она дрожит, почти срываясь с пера на бумагу.

Кутузов отводит руку с пером в сторону. Чернильная капля капает на карту в районе Москвы. Кутузов возвращает руку с пером на место и выводит на бумаге: «ДОРОГОЙ МОЙ МИХАЙЛО АНДРЕЕВИЧ!»

НАТ. ДЕРЕВЕНСКАЯ УЛИЦА — ДЕНЬ

В пыли на дороге копаются пестрые куры. Внезапно одну из них со всей силы пинает сапог. Куры с громким кудахтаньем разлетаются в стороны.

По дороге быстро идет Милорадович с письмом в руке и с яростью расшвыривает ногами кур на своем пути. За ним почти бежит Глинка.

ГЛИНКА: Да ведь приказ… главнокомандующего, Михайло Андреевич!

Милорадович резко останавливается посреди оглушительно кудахтающих кур, Глинка почти налетает на него. Вокруг них летают куриные перья.

МИЛОРАДОВИЧ: Это приказ?! «Почтить сражением древние стены столицы и выиграть время для допущения обозов выехать из Москвы»? А?!

Глинка разводит руками и пытается что-то сказать, но тут Милорадович яростно пинает очередную курицу, та с кудахтаньем взлетает и приземляется прямо на грудь Глинке. Милорадович разворачивается и идет дальше. Глинка бросается за ним, все еще прижимая бьющуюся курице к себе.

МИЛОРАДОВИЧ: Мон дьё! Прикажи мне Кутузов драться — я бы дрался до последней капли крови. Прикажи отступать — я бы отступил. Но тут… тут же не сказано ничего, кроме того что сдача Москвы целиком ложится на мое имя!

Глинка пытается утихомирить курицу.

ГЛИНКА: Ваше высокопревосходительство… Спасение армии есть спасение всей России…

Милорадович подходит к двери дома и резко распахивает ее.

Внутри полно офицеров, в том числе Басинский и Васин. Все они оборачиваются на Милорадовича.