Сценарист. Выпуск 5 - [12]
В тамбуре первый стоял у двери, потом опустил рукав своей куртки, так, чтобы закрыть кулак, вдруг ударил им со всей своей силой, которую только успел скопить за свою 20-летнюю жизнь, в окно. Оно с жутким грохотом разбилось, посыпалось наружу и на пол тамбура. Лёша-Ксения подняла голову от карты, прислушалась, но почему-то посмотрела в другую сторону, туда, где уже вовсю темнел иссиня-чёрный лес.
Электричка остановилась, двери разъехались, парни вышли из вагона на полустанке. Двери снова закрылись, поезд поехал и в зияющую рваную дыру окна стала видна станция, яблоневые деревья, заброшенные бытовки, дачи и сами парни, идущие по перрону.
Мимо Лёша-Ксении по вагону прошагали друг за другом два мальчика лет 11. Один шёл позади другого. Тот, который оказался в тамбуре первым, увидел окно, вылез головой обратно в вагон и восторженно закричал отстающему.
МАЛЬЧИК: Иди сюда быстро, о… еть, что покажу!
И снова скрылся в тамбуре. Второй побежал к нему.
64. Лёша-Ксения шла с рюкзаком по просторному берёзовому лесу. Шла уверенным, размашистым шагом, так, как на экскурсиях по московским улицам. Уже совсем не хромала. На секунду, ей показалось, что за ней идёт курносая баба, повернулась, и увидела её. Курносая — действительно — шла за ней шаг в шаг.
Лёша-Ксения прошла ещё немного, потом остановилась. Постояла, не шелохнувшись, посмотрела на курносую. Та тоже стояла и смотрела. Лёша-Ксения вдруг приблизилась к ней, ткнула её пальцем в щёку. Женщина на этот момент прикосновения закрыла глаза и недовольно скривила рот. Было ещё светло, но пасмурно. Лёша-Ксения быстро развернулась и пошла дальше. Курносая спешила сзади, стараясь держать дистанцию.
Лёша-Ксения спустилась в небольшой овраг, потом вскарабкалась наверх и вдруг остановилась и стала разглядывать карту. Курносая выбралась из оврага, подошла, заглянула Лёша-Ксении через плечо, и тоже стала рассматривать. Лёша-Ксения перевернула карту, посмотрела ещё раз внимательно на неё, потом вокруг. И шагнула от оврага направо. Курносая баба осталась стоять на месте, только рассеянно поглядела Лёша-Ксении вслед и прямо, на ту дорогу, куда Лёша-Ксения должна была пойти.
65. Берёзы пропали, сменились на орешник. Лёша-Ксения вдруг остановилась и прислушалась. Справа раздавались рваные звуки. Лёша-Ксения пошла на них. Всё отчётливей и отчетливей становилось слышно, что кто-то пел, точнее орал — невероятно дурно, фальшиво, c сильным акцентом, а главное — обречённо.
ГОЛОС:
Лёша-Ксения двигалась на голос, чем ближе тот становился, тем медленней она шла.
ГОЛОС:
Лёша-Ксения вышла в открытое пространство, заболоченную поляну, за которой стеной стоял густой-густой разномастный лес — ему было ни конца, ни края.
Лёша-Ксения увидела подростка лет 12. Тот был одет в спортивную форму, на груди криво висел номер. Подросток лежал на мху на спине и пел.
66. Лёша-Ксения уверенным шагом ступала по высокому, хвойному лесу, держа в руках соединённые карты — свою и димину. За ней спешил Дима — так звали подростка, хромал на правую и хлюпал носом. Димино колено было перевязано рукавом Лёшиной сорочки.
ЛЁША-КСЕНИЯ: В этих лесах раньше жила мещера, финно-угорское племя. Потом они растворились в древнерусской народности и теперь их совсем не отличишь. Я уже третий раз здесь. Через полчаса мы должны выйти к ЛЭП, а по ней — к деревне.
ДИМА: Я прочёл в инете, но не поверил, что если человек один остаётся — он может свихнуться. Теперь, блин, понял, что — правда.
Над Лёша-Ксенией и Димой принялось темнеть небо.
67. Лёша-Ксения сидела на коленях, составляя на мху озябшими руками две карты. Дима держал Лёшин фонарик над картами. Было почти совсем темно.
ДИМА: Ну что?
ЛЁША-КСЕНИЯ: Удивительно, что ты такое старье поешь.
68. Лёша-Ксения с Димой двигались по темному лесу. Фонарик не помогал, они отчаянно всматривались в пустоту.
ДИМА: Я больше не могу. Круто я упал, короче.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Линия должна быть тут.
ДИМА: Нога — вообще.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Надо ещё пройти, потерпи.
ДИМА: Да заблудились мы!
ЛЁША-КСЕНИЯ: Скоро выйдем к деревне.
ДИМА: Нога — вообще!
ЛЁША-КСЕНИЯ: Нет! Послушай…
Дима уселся на небольшой холм.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Вставай! Надо двигаться! Пойдём!
Дима лёг на землю, растянулся на холмике.
ДИМА: Не могу больше! Я в инете читал, что вот такие возвышения — это древние могилы.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Про переохлаждение слышал!? У меня спичек нет. Поднимайся! Вставай!
ДИМА: А чего Вы врёте?! Вы никогда тут не были! Вы сами не знаете, куда нам идти!
Лёша-Ксения вдруг села на землю и заплакала, закрыв лицо ладонями и согнувшись закорючкой.
ДИМА: Ну блин…
Лёша-Ксения растирала слёзы по лицу. Дима сел и выпрямился, придерживая ногу.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Я не могу….Он не сможет. Не сможет нас вывести…
ДИМА: Кто?
ЛЁША-КСЕНИЯ: …Потому что он умер. Упал… ветка проколола бедренную артерию…
69. Дима и Лёша-Ксения спали на возвышении в груде наломанных веток под Лёшиной курткой, прижавшись друг к другу спинами. Лёша-Ксения открыла глаза, повернула голову и посмотрела вверх. Над ними простиралось глухое тёмное небо без звёзд.
Журнал, который вы держите в руках (или видите на ваших мониторах), – это не журнал киносценариев. И не журнал о кино. Во всяком случае, мы не ставили перед собой задачу сделать журнал киносценариев или журнал о кино. Хотя, конечно, мы будем публиковать сценарии и статьи о кино. Но, надеюсь, все-таки в основном мы будем писать о сценаристах и для сценаристов. О наших профессиональных проблемах, нуждах и чаяниях.