Сценарист - [123]

Дуглас Уиллер снова подошел к Джули. В его глазах — глазах Пола — была безмерная боль. Сердце молодой женщины разрывалось от жалости.

— Мне очень жаль, Дуг. Поверь.

— Верю, — он коснулся лба рукой. — Крейгтон… Это ужасная трагедия, но он мой сын. И как отец, я должен сделать для него все, что смогу.

— Так поступают все родители. Они заботятся о своих детях.

Дуг смотрел на нее несколько секунд, потом сказал:

— Так Пол заботился о тебе. О своей дочери.

Эпилог

— Скажи, куда повесить картину.

— А ты ее до сих пор не повесил?

— Я перекрашивал стены.

— В какой цвет?

— В тот же самый.

— Ясно. Впрочем, картина выглядела хорошо даже тогда, когда была просто прислонена к стене.

— Ты думаешь?

— Полагаю, ты все еще хочешь повесить ее в своей спальне?

— Если ты не найдешь для нее место получше.

— Могу посмотреть. Дай мне знать, когда тебе будет удобно, чтобы я приехала.

— Ладно.

Дело было в субботу утром, через две недели после долгой ночи в Атенсе.

Джули его не ждала, поэтому открыла дверь, не снимая фартука, надетого поверх джинсов и майки.

Больше никто не сказал ни слова. Они смотрели друг на друга, стоя на пороге. Джули так по нему соскучилась! Сердце ее колотилось, а руки пришлось вытереть о фартук.

— Кофе еще не остыл, — она пригласила Дерека в дом и провела на кухню. — Я занимаюсь стряпней.

— Я догадался, — Митчелл показал на ее фартук.

— Цыпленок в красном вине. Так наливать тебе кофе?

— Конечно.

Джули сделала это и умудрилась передать чашку из рук в руки, не коснувшись пальцев Дерека. Он посмотрел на плиту:

— Так вкусно пахнет!

— Это для мамы Кейт. У нее сегодня собираются приятельницы, и она хочет угостить их чем-то особенным.

— Очень мило с твоей стороны так для нее стараться.

— Ничего особенного. Мне нравится готовить, ты же знаешь. Есть мнение, что стряпня лечит.

— О! Ты нуждаешься в лечении?

Джули рассмеялась и долила ему кофе:

— Пей!

Они сидели напротив друг друга и молча пили кофе. Похоже, ни Джули, ни Дерек не знали, что делать дальше.

— Ты покрасил стены. Значит, собираешься остаться в том доме. Переезжать не будешь.

Митчелл кивнул.

— Но ты ведь говорил, что без Мэгги дом никогда не будет для тебя тем же, каким был раньше. Я думала, ты переедешь…

— Мне всегда будет ее не хватать. Каждая комната полна воспоминаниями о Мэгги, но переезжать я не хочу. Я люблю этот дом. Кроме того, я не позволю Крейгтону Уиллеру так сильно влиять на мою жизнь.

— Я рада, что ты там останешься. Дом чудесный.

— Спасибо. Когда приедешь, чтобы сказать, куда повесить картину, я устрою для тебя обзорную экскурсию.

— Прекрасно.

Снова повисло неловкое молчание, и его опять нарушила Джули:

— Звонила Роберта и…

— Детектив Кимбалл для тебя уже Роберта?

— Она настаивает. Так вот. Роберта рассказала, что, как только Крейгтон смог говорить, он запел соловьем и пел на больничной койке почти пять часов. Они записали это сольное выступление на видео.

Дерек кивнул:

— Мне тоже сообщили. Крейгтон признался, причем с гордостью и без малейшего сожаления, во всем. Даже в преступлениях, в которых его не подозревали.

— А нашли трупы тех двух девушек, которых, по его утверждению, он убил?

— Вчера. Именно там, где Уиллер указал.

Джули печально покачала головой:

— По крайней мере, теперь их родные знают, что с ними случилось.

— Крейгтон боялся, что Пол на тебе женится, вы, возможно, родите ребенка, и тогда он уже не будет дядиным наследником. Если верить Сэнфорду, как только он начал говорить, его эго прорвалось наружу. Адвоката Уиллеров едва не хватил удар, но Крейгтон желал поведать всему миру о том, какой он гениальный. Другими словами, он психопат.

— Роберта хочет посмотреть фильм, по которому он выстраивал свой сценарий с Кэрол Махони. Я дала ей диск с «Исступлением» и сказала, что она может оставить его себе. Эта сцена… — Джули потерла руки, которые вдруг покрылись мурашками, и тихо добавила: — Кэрол Махони обязана тебе жизнью, Дерек.

— Это ты обо всем догадалась, а не я. Если бы ты не вспомнила про «Незнакомцев в поезде»…

— Я бы все еще оставалась у них главной подозреваемой.

— А Кэрол Махони была бы мертва. И Эриэл Уильямс, возможно, тоже. Крейгтон уверяет, что ее убивать не собирался, но мне кажется, что он начал входить во вкус. Значит, обе они тебе тоже обязаны жизнью.

— Ну… — Джули не хотелось считать своей заслугой удачное стечение обстоятельств. — Одно я никак не могу понять, зачем Билли Дьюк решил спрятать в моем доме улики?

— Хочешь, догадаюсь?

— Хочу.

— Крейгтон пытался порвать все ниточки, которые связывали его с Билли. Возможно, и Дьюк хотел сделать то же самое. Он решил, что лучшая виноватая — ты.

— Он сбежит, а я останусь. И отвечу за все.

— Именно так.

— Я видела, как Дьюк стрелял в Пола. Он убил его совершенно хладнокровно. Но ведь, по сути, Билли и сам стал жертвой Крейгтона. Он умер ужасной смертью. Я никогда это не забуду.

— Нам многое не удастся забыть.

Они на секунду встретились глазами. Джули первая отвела взгляд. Отвернувшись, она сказала:

— Я слышала новости о Джейсоне Конноре… Ты был прав насчет него.

Об этой истории уже несколько дней писали все газеты. На самом деле убийство в состоянии аффекта совершила двенадцатилетняя сестра Джейсона, которую отчим уже несколько лет принуждал к сексуальной связи. Мать знала, но из страха, а может, из-за безразличия, не вмешивалась. Джейсон подозревал, что с сестрой что-то неладно, но все происходило, когда его не было дома. Признаться брату девочка стыдилась. К тому же она боялась возмездия.