Scar Tissue - [55]

- Что это, чёрт возьми, такое? Что ты делаешь со своей гитарой? - спросил я.

- О, это Fingerease. Он помогает пальцам легче скользить вверх-вниз по грифу, - сказал он.

Я привык к Хиллелу (Hillel), который играл так жёстко, что его пальцы начинали отваливаться. Он знал, что вечер удался, если его гитара покрыта кровью. А здесь был этот парень, который по-пидорски разбрызгивал спрей на свой гриф, чтобы пальцы легче скользили. Я начал подкалывать его: “А у тебя есть Fingerease? Выходя из дома, не забудь свой Fingerease.” А он ответил: “О, да ты неверное и не знаешь, что такое уменьшенный септаккорд”.

Первые пару дней на студии всё было прекрасно. Но скоро я понял, что Энди рассчитывает на звук, который нам никак не подходил. В конце сессий записи Фли и я буквально вырывались из студии в аппаратную, сворачивали все регуляторы на пульте и орали: “Иди на хрен! Мы тебя ненавидим! Это полное дерьмо!”. Энди всегда был абсолютно спокоен. А Дэйв Джердэн был как одна из тех кукол с кивающей головой на заднем сидении машины: “Мы должны слушать Энди. Мы должны слушать Энди”.

Мы записали некоторый лёгкий материал тоже. Однажды вечером в студии мы были в середине горячего спора с Энди, когда Фли сказал: “Ладно, подождите. Мне нужно выпустить из себя моё большое блистательное дерьмо”.

- О, да. Обязательно принеси это потом мне, - сказал Энди шутливо.

- О’кей, - ответил Фли.

- Я не забуду, что ты пообещал, - сказал Энди.

Я вышел вместе с Фли из комнаты. И всю дорогу в ванную мы говорили: “Давай на самом деле принесём ему дерьмо”.

Итак, Фли облегчился, и мы положили это в пустую коробку из-под пиццы, которую нашли в студии. Мы побежали обратно по коридору и принесли эту дерьмовую пиццу Энди.

Он просто закатил глаза и сказал: “Как предсказуемо”.

По сей день Фли указывает на тот случай чтобы показать, почему мы были такой хорошей группой: потому что принесли дерьмо Энди Гиллу.

Я, конечно, помню взрывы счастья того периода. Новые песни, такие как Buckle Down, True men, Mommy, Where’s Daddy и Grand Pappy DuPlenty, все звучали волнующе и великолепно. Но я был ужасно расстроен, когда услышал финальные миксы Get Up and Jump, Green Heaven и Police Helicopter. Все эти песни звучали так, как будто они были пропущены через стерилизующую машину Goody Two. Когда мы играли их, они звучали так жёстко, а тогда они звучали как попсовая жвачка.

Всё это давление повлияло на Дейва Джердэна, он лечился от язвы желудка и пропустил неделю работы. Потом Энди пришлось лечь в клинику, чтобы удалить раковую опухоль. Пока он был в госпитале, Фли и я пытались уговорить Дейва Джердэна переделать альбом, но он не пошёл на это.

Альбом был выпущен, но не особо хотелось это отмечать. Я чувствовал, что мы приземлились между двух вершин в аллею компромисса. Мне не было стыдно за него, но его нельзя было поставить рядом с нашей демо-записью. Нашей реакцией было: “О’кей, это наш альбом, и давайте двигаться дальше”. Особенно после того, как я прочитал первый обзор. Я взял BAM, маленький музыкальный журнал из Bay Arena, и они просто убили альбом. Меня это очень ранило, но я осознал, что иногда людям нравится, иногда – нет. Я не мог придавать слишком много значения тому, что журналисты говорили о нашей музыке. Потом у нас был совершенно отвязный обзор в одном из первых выпусков журнала Spin, то есть мы получили инь и янь в музыкальных обзорах. В любом случае, о нас написали хоть где-то кроме раздела L.A. Dee Dah.

Прямо перед выходом альбома, мы позировали для нашего первого постера. У нас уже были фотосессии в носках до этого, и она было неизвестной, но это был наш первый официальный промо-постер. Перед фотосессией я взял маркер и стал рисовать на груди, животе и плечах Фли. Это были просто линии, загогулины и точки, но это смотрелось отлично. Тогда мы часто носили всякие безумные шляпы, но пришёл Клиф (Cliff), и он обставил нас всех. У него было огромная маска, с большой шляпой и такими перчатками, что невозможно было увидеть ни дюйма его кожи. Он выглядел как покрытый тканью робот. Потом Фли обнял мою голову и мы сделали этот постер.

Мы вели себя перед камерой как придурки на всех снимках. Группа родилась в эру, когда позёрство, статичность и симпатичная мальчуковость была повсюду. Все старались выглядеть так красиво, насколько это возможно, делая при этом худую и пустую музыку. А мы было анти ко всему, что было популярно. Поэтому вести себя как придурки и корчиться было нашим естественным ответом всем этим людям, объявляющим себя совершенством.

Мы также сняли первое видео. Enigma\EMI дали немного денег, и мы наняли Грэхэма Уиффлера (Graham Wiffer), который снял клипы для этой странной группы из Сан-Франциско The Residents, которую мы очень любили. Он создал видео для True Men Dont Kill Coyotes. Мы пришли и провели восемнадцатичасовой день съёмок, выскакивая из-под сцены сквозь норы в песке, потому что какой-то фермер поливал своё кукурузное поле. Мы полностью пожертвовали своими телами. Если нужно было десять раз подряд переклинивать своё тело, мы делали это. Я помню, как на следующий день ходил и чувствовал себя столетним. Мне нравилось видео, хотя было странно смотреть на некоторые вещи и видеть Джека Шермана вместо Хиллела.