Scar Tissue - [43]

Тем временем мы непрерывно расширяли наш собственный репертуар. Одной из ранних песен, которые мы написали в доме на Лилэнд Уэй, была Green Heaven. Я читал много книг о китах и дельфинах, и я всегда чётко знал о социальной несправедливости. В Лос.-А. в восьмидесятых среди полиции была распространена коррупция. И я начал писать песню, которая бы показала контраст между жизнью над водой и под водой. Я упоминал остатки времён Рейгана (Reagan) и сравнивал их с идиллическим Ла Шангри-ла, тем, что происходило ниже уровня моря с животными, силу ума которых я считал равной нашей.

Из Green Heaven:

Here above land man has laid his plan

And yes it does include the Ku Klux Klan

We got a government so twisted and bent

Bombs, tanks and guns is how our money is spent. . .

Time now to take you to a different place

Where peace-loving whales flow through liquid outer space

Groovin' and glidin' as graceful as lace

Never losing touch with the ocean's embrace. . .

Back to the land of the policeman

Where he does whatever he says he can

Including hating you because you're a Jew

Or beating black ass that's nothing new

(перевод):

Здесь на земле человек придумал план

И, да, это включает Ку Клукс Клан

Наше правительство такое кривое и согнутое

Бомбы, танки и ружья – так тратятся наши деньги

Настало время отвести тебя в другое место

Где миролюбивые киты плывут через жидкий открытый космос

Двигаются и скользят, изящные, как лента

Никогда не теряющие контакт с объятиями океана

А здесь на земле полицейского

Он делает всё, что хочет

Ненавидит тебя, потому что ты еврей

Или избивает чёрные задницы, что тоже не ново

В итоге мы двадцать четыре часа писали Green Heaven, и она стала эпическим краеугольным камнем наших шоу. Хиллел придумал удивительное вступление с эффектом talk-box для песни: он устанавливал большую пластиковую трубку из его гитарных эффектов рядом с микрофоном. Затем он клал эту трубку в рот и играл на гитаре. Звуки из его гитары шли ему в рот, и, изменяя форму губ, он мог формировать слова из гитарного звука. Это было крайне психоделично, в искреннем смысле этого слова. Не поп-психоделика, не телевизионное неверное толкование психоделики, а реально сердечно-душевная психоделика путешествия в открытый космос.

Хотя эта лирика была политическая, я никогда не считал the Red Hot Chili Peppers социополитически ориентированной группой как, скажем, Dead Kennedys. Я просто чувствовал, что мы призваны создавать красоту, вызывать радость и смешить людей, а если лирика включала политические или социальные комментарии, то пусть будет так. Но мы никогда не были ответственны за то, чтобы быть U2 нашего поколения.

Даже притом, что мы теперь были группой, Фли всё ещё продолжал репетировать с Fear, а Хиллел и Джек с What Is This, и насчёт этого не было конфликтов. Мы рассматривали исполнение наших песен как весёлое занятие, а не как путь к карьере. Никто из парней не думал о том, чтобы бросать свою повседневную работу и заниматься the Red Hot Chili Peppers, и это было нормально. Я был просто счастлив готовиться к нашему следующему шоу, потому что каждое было монументальным для меня. Я не мог спать в ночь накануне. Я лежал в кровати и думал о выступлении. А если я всё-таки засыпал, мне сразу начинало сниться шоу. Когда я просыпался, первой мыслью, которая приходила мне в голову, была: “Это вечер шоу! Сегодня вечером будет шоу!”. И весь день был посвящён подготовке к концерту.

Вскоре после того, как Фли, Хиллел и я переехали жить вместе, Хиллел влюбился в новую девушку. Когда Хиллел влюблялся, он изчезал. Он твой лучший друг, он с тобой днём и ночью, но он влюбляется, и всё: увидимся в следующем году. А Фли и я тусовались по клубам, и мы всегда приходили в Зеро, который переехал из Кахуэнги в отличное новое место рядом с Уилкокс и Голливудским Бульваром. В одну особенную ночь Фли и я приобрели немного китайского порошка и таблеток. Мы приняли наркотики, и это была уникальная комбинация. Нас пустили в Зеро, и я начал чувствовать себя действительно хорошо и уверенно. Это было ранним вечером, и людей в клубе было немного, но одна индейская девушка с алебастровой кожей и голубыми глазами всё ходила и ходила взад вперёд передо мной. Она была в старом комбинезоне без нижнего белья под ним, поэтому её грудь была видна практически со всех углов. Я не мог оторвать от неё глаз, и я наткнулся прямо на неё с уверенностью от тех химикатов, которые гнали через мой мозг, и сказал: “Привет!”. Она сказала: “Привет!”, и начала тереться об меня как кошка на жаре. Мы немедленно пошли к лестнице и направились на крышу, но мы так туда и не добрались.

Она сорвала с себя одежду, упала на пол, и мы начали заниматься сексом. Я даже не знал её имени, но я знал, что она хотела трахаться. И я был полностью готов начать это, когда она развернулась, взяла мой член и ввела его себе прямо в задницу. Это не было как в порно, она очень нежно к этому относилась, но она хотела именно так. Мы наслаждались этим несколько минут, когда этот огромный идиот вышибала поднялся по лестнице и вмешался. Я думаю, позже она сказала мне, что он слишком резко отреагировал, потому что она ему нравилась. А она никогда не давала ему возможности, но какой бы ни была причина, он сбросил нас с лестницы.