Сбылась мечта мечтателя - [2]

Слух насчет свояков оказался ложным, но пристроенный сын тоже неплохой канал для контактов.

*

Следующая работа – испытания ракет в Крыму, в Феодосии. На старой подводной лодке установили один контейнер для ракеты.

Первое посещение лодки было весьма тягостным: возникло желание немедленно уйти отсюда и больше не появляться. Замкнутое пространство, маленькие люки между отсеками, низкий потолок. Клаустрофобия. Со временем привык, за активной работой забывался страх.

В 29 лет еще можно оставаться романтиком: на подводной лодке боевая обстановка – он руководил всей работой от включения системы до подачи команды «старт» самому себе, сам нажимал эту кнопку. Впрочем, добраться до этой кнопки непросто – наткнулись на отказ, на остановку системы, дальше те же игры, что и на стенде, только посложнее – прибавились смежники по стартовым двигателям, по пусковым и корабельным устройствам.

Наибольшее возбуждение возникает при срыве старте – прошли все этапы, нажат «старт», а в ответ – молчание, стартовые двигатели не включились, ракета сидит в контейнере. Впереди - потеря нескольких дней на выгрузку ракеты, проверку на базе и повторную загрузку.

Поэтому при одном из срывов старта, когда лодка поднялась на поверхность, он решил проверить цепи внутри ракеты, чтобы найти ошибку и, может быть, снова погрузиться. Через полуметровую кольцевую щель между ракетой и контейнером он спустился сверху на семь метров к основанию ракеты и прозвонил прибором электрические цепи при отсоединенном борт-разъеме. Выявить неисправность не удалось.

Впоследствии бахвалился: «От прозвонок цепей могли включиться стартовые двигатели, и я бы вылетел верхом на ракете, как Мюнхгаузен на ядре. Маловероятно, но чем черт не шутит, так ведь и случаются Чернобыли. Можно сказать, подвиг совершил, азарт попутал».

*

Лопатин, спец по корабельной аппаратуре, нахрапистый трудяга, после месяца совместной работы сказал ему:

- Ну ты и молоток! Сначала-то я не понял…

Он понял, что его усердие замечено и он принят в партию инженеров.

*

Когда же добились старта ракет, возникли новые неприятности: ракеты падали сразу же после выхода из-под воды. Коллеги, математики «Гранита», грешили на Челомея, пренебрегшего расчетами спецов по аэродинамике. Стартовики долго искали способы подстройки двигателей и, в конце концов, ракета полетела.

Первый удачный старт отметили небольшой пьянкой и морским купаньем на запомнившейся дате – 12 декабря.

Приехал Афанасьев, заменил его на лодке, и он смог посмотреть старт ракеты. Прекрасное зрелище. Отдыхающие на южном берегу Крыма могли наблюдать за ракетой, пролетающей в полукилометре вдоль берега от Планерского до Коктебеля.

*

Командировки на курорт – это хорошо. После работы они жили как обычные отдыхающие на юге. По выходным на своем автобусе ездили по берегу Крыма, чаще всего в Новый свет – бывшую царскую дачу. На обратном пути обязательные шашлыки с «сухарем» (сухим вином) в Коктебеле и песни в автобусе. Вечерами посиделки в ресторане с видом на море, музыкой, танцами. Колесов тоже веселился – на выездах, а вот в ресторанах не задержался. Дороговато. Особенно, если тратиться на симпатичную сотрудницу. А он не поступался принципом «всё для семьи». Дома жена с малым дитем, здесь нужно укладываться в командировочную норму. «Скучный я человек».

Большинство любило весело проводить время, что и подтвердилось двумя утопленниками. Один – спец по стартовикам. Второй – ведущий разработчик радиоголовки. Подтверждалось известное: «Веселие на Руси питие есть».

*

В Ленинграде начальник лаборатории направил Колесова на опытный завод. Как признанного руководителя комплексной отладки, завоевавшего авторитет работой на подлодке.

Начальник говорил так:

- Говорят, что с беспокойными людьми трудно работать, а я считаю - надо работать. Вот Колесов – беспокойный человек, все время что-то придумывает, ищет, предлагает новое…

Он провел повышение Колесова со старшего инженера на должность заместителя начальника лаборатории, то есть минуя ступень ведущего инженера. Заработок вырос до восьмидесяти пяти процентов от армейской зарплаты.

Испытал некоторое смущение: теперь Афанасьев оказался его подчиненным. (Впоследствии азарт игрока – водка и бабы - сломили Афанасьева).

*

Его «беспокойство» подчас было опасным. Через пару месяцев работы на заводе он решил: то, что они здесь делают по заданию заместителя главного конструктора - это мартышкин труд. Огромная махина контрольной аппаратуры работала сама на себя, время тратилось на устранение неисправностей в ней и тратилось бессмысленно, так как эти экземпляры аппаратуры никуда не поставлялись. И он упростил испытания: убрал десяток приборных шкафов в рост человека. При этом реальный контроль системы остался в полном объеме.

Начальник лаборатории в технику не вникал, вернувшийся из командировки зам главного конструктора побушевал немного, но на заводе уже успешно работали по новой схеме. Вопрос был решен – положительно. А Колесов знал, что рискует – похвалы дождешься только от собственной совести, а наказание могло быть суровым.