Сборщик душ - [15]
Тут я опущу шторы моего повествования, как опустил их в купе. Достаточно будет сказать, что время пролетело, увы, слишком быстро, и слишком быстро моя богиня снова стала таять. Хотя, надо вам сказать, само это состояние, когда дама не вполне здесь, но и не вполне не здесь, сулит определенные удовольствия, и весьма прелюбопытные. Думаю, она тоже сочла, что достаточно приятно провела со мной время, сэр рыцарь, так что можете стереть с лица эту вашу ухмылочку. Я изучал труды великого любовника Гиристо Главкского и многое из упомянутого в них практиковал – да, вплоть до сто семьдесят седьмой страницы. И, кстати сказать, неподалеку обитает одна молодая вдова, согласившаяся вместе со мной проштудировать материал, изложенный на страницах с сто семьдесят восьмой по сто восемьдесят четвертую…
Да продолжаю я, продолжаю. Шторы мы подняли, богиня уселась напротив; в окна светило солнце, и расстояние до Дурлала сократилось еще на дюжину лиг. Я приготовил чай – черный листовой с побережья Каза, а не этот ваш зеленый из Джунку, – и принялся дальше расспрашивать Юддру Темную (если, конечно, именно эта сестра составляла мне компанию).
– Итак, вы не желаете больше быть богиней, но стремитесь навсегда стать смертной?
– Именно так, – подтвердила Юддра, пожирая мой чай глазами с выражением голодным и даже каким-то волчьим. – Я, к примеру, никогда не пробовала вот этого напитка, который у вас в чашке. А ведь есть столько других вкусов, столько ощущений, недоступных чисто духовным созданиям!
– Но поведайте же мне, как такое возможно – стать совсем-совсем смертной? Конечно, не путем поглощения крови. Если два клавелина дают вам всего только час, количество, потребное для постоянного поддержания телесности, должно быть поистине… чудовищным. Вряд ли кто-то согласится дать вам столько по собственной воле.
Она расхохоталась, откинув голову.
– Пикниль нашла способ. По крайней мере она сообщила об этом в своем последнем послании. Мне нужно встретиться с нею на развилке Халлека, откуда мы вдвоем отправимся в… но, вероятно, мне не стоит вам об этом рассказывать, ибо, несмотря на наши объятия, я чувствую, что вы не полностью и не всей душой сочувствуете нашему делу.
Тут она устремила взгляд на кольцо у меня на пальце, носящее, как видите, изображение компаса – знак моего Ордена. Я несколько удивился ее мирской осведомленности, позволяющей узнать сей символ и, более того, даже иметь некоторое представление о налагаемых на нас ограничениях – впрочем, весьма небольшое, иначе она поняла бы, что я не имею ни малейшего желания вставать на пути у божества, возжелавшего смертности, я, свято верующий, что люди должны верховенствовать над богами и что труды наши в этом мире не придут к концу, пока последний божок не будет извергнут туда, откуда пришел. Полагаю, это несколько более радикальные взгляды, нежели те, которых придерживаетесь вы, сэр, заблудившийся в определениях, вынужденный выносить отдельное суждение о каждом конкретном боге, с которым имеете дело: благожелателен он и безвреден или же злонамерен и опасен, и надо ли его в связи с этим уничтожить или всего лишь изгнать… Мы всех их считаем вредителями, от которых следует избавляться при первой же возможности. Впрочем, некоторые могут сначала принести людям пользу.
– Вы правы, до богов мне нет никакого дела, – сказал ей я. – Но раз вы желаете стать смертной, то и относиться к вам я буду как к смертной. А раз так, вы мне не враг. При условии, само собой, что достижение вашей цели не будет сопровождаться, например, изъятием запасов крови у множества людей обманным путем.
– Кровь тут вообще ни при чем, – величаво заверила меня Юддра.
Она подвинулась к окну и посмотрела наружу:
– Думаю, мы уже недалеко от развилки Халлека. Здесь мы распрощаемся. Прошу вас никому не рассказывать ни о нашем нежном свидании, ни даже о самом нашем знакомстве: мы с сестрой не хотим обратно в храм, а кругом так и кишат шпионы и платные осведомители.
– Я никому об этом не скажу и не напишу, – пообещал я. – Надеюсь встретить вас когда-нибудь снова – когда вы будете простой смертной женщиной, а не блудной богиней. Если пожелаете, вы легко сможете найти мой дурлалский дом. У него крыша из желтой черепицы, он один такой на улице Водяного Медведя.
О нашей первой встрече осталось сказать немногое. На подъезде к развилке Халлека она снова обратилась в холодную нефритовую статуэтку, после чего я, повинуясь данным мне указаниям, вышел из поезда, перенес ее через улицу и устроил в ветвях старого харкамона, посаженного на месте какой-то древней битвы. У вагона я обернулся и успел заметить, как некая фигура в плаще с капюшоном спикировала с дерева, схватила статуэтку и была такова. Несмотря на маскировку, я успел признать в ней богиню-близнеца.
На этом, я полагал, все и закончится. Интересное знакомство, не менее интересное, хотя и слишком скоротечное свидание, и странная сказка, которой я обещал ни с кем не делиться. У меня была куча работы, тексты ждали корректуры, сюжеты просились на бумагу. Вскоре я позабыл и Пикниль-Юддру Сияющую, и Юддру-Пикниль Темную. Только в полузабытых снах являлись они ко мне, обе сразу, и мы… ах, такие сны очень сладостны, но как же трудно потом вспомнить подробности…
