Сборник стихов - [3]

Вдохнуть, захлебнуться, забыться,

Отплакаться и омыться

В потоках её доброты…

Да, бабушка, скоро мне тридцать,

И дни, как в руках твоих спицы,

И пыль по дороге клубится,

И время разводит мосты.

А может, всё это мне снится?

А может, приснилась мне ты…

* * *

Что ты, муж, меня бранишь

Так уныло, так напрасно?

Это март закапал с крыш,

И на улицах ненастно…

Разве холодно в дому?

Разве окна смотрят мутно?

Разве бегаю к кому,

От людей лицо закутав?..

Может, в том моя вина,

Что — догадливая женка —

Я растила пестуна

Для второго медвежонка?..

Может, нынче не красна —

Вот и всё тебе не любо?

Может, просится весна

Острой змейкою под шубу?..

Тихо косы расчешу,

Постелю, задую свечи…

Не ревнуй к карандашу…

Не брани меня под вечер…

Тодес

Лёд у лица — виток, ещё виток,

Одна опора — рука партнёра.

Мир голубой, как голубой каток,

Мелькают лица антрепренёров.

И в этом вихре лиц и голосов,

В метели бесконечной суеты

Есть нить одна — основа из основ —

Твоя рука, твой голос, просто — ты…

Ты пальцы побелевшие сожми,

Останови кружение у бездны,

И если упаду — ты подними,

Иначе — всё на свете бесполезно.

* * *

И не успела нанизать

К венчанью бусы,

И не успела навязать

Дела и вкусы,

И не успела стать женой,

С пелён вдовея,

И стала белой из ржаной

Под судьбовеем.

Сухие выцвели глаза,

Поникли плечи —

И, значит, нечего сказать,

И плакать нечем.

* * *

Звук становится чище и глуше…

Что же снова тебе не сказала?..

Говорили про дождь и про лужи,

И промозглую сырость вокзала.

Говорили про верхнюю полку,

Про купе и сквозняк, и соседей,

Про забытую в спешке футболку,

И молчали, что вместе не едем…

Звук растаял, сжимаю ладони,

Вслед кричу, хоть теперь и не к спеху:

«Оглянись! Я стою на перроне,

Как бы ты далеко ни уехал…»

* * *

Вот так, дружок, — ни слова в простоте —

На каждый звук — аптекарские гири…

Всё сбрендило в безумном этом мире —

Друзья — не те, любимые — не те.

Не тот трамвай мне путает маршруты.

По улицам, запутанным в клубок,

Бреду унылой кошкой, а минуты

Сбегают, как от бабки колобок.

И вроде, не болтаюсь на кресте,

Но даже радость с привкусом бескормиц

Не та — как утро, прерванное горном…

Друзья — не те… И те, что те — не те…

* * *

Начинается жизнь — к вечеру,

Разложили удары — квиты мы.

Очень жаль, но сказать — нечего,

Все слова, как шары бритые…

День уходит дождём в крапинку,

Год уходит, снега выхлестав,

И в тоске по делам праведным

Жизнь уходит пустым выстрелом.

Тянут руки ко мне нищие,

Их касаньем судьба мечена…

Так хотелось писать личное,

Оказалось — сказать нечего.

* * *

Не девочкой счастливой,

Не юною женой —

Усталой, терпеливой

Вошла ты в город мой.

Я сам в нём строил храмы

И красил купола

Для Самой!.. Самой–самой!

А в город Ты вошла…

Спокойно, отрешенно прошла по хрусталю

И на призыв бессонный

Сказала: «Не люблю…»

Перчаток не снимая,

Пригубила вино…

…Есть город, храм,

                  и знаешь,

В нём пусто и темно…

* * *

Я кольцо сняла,

Бросила под ноги…

Хорошо жила —

Дай так, Боже, многим!

Всё в дому с горой…

Пироги да пышки,

Да мужик — герой,

Да звонок — сынишка!

Всё легко в дому

И рукам послушно.

Что же, не пойму,

Песне здесь так скучно?

Бросила кольцо,

Залилась, запела!

Но темно лицо,

Не повеселело…

* * *

Из больницы вышла налегке —

Не клеймят, тавро не ставят чернью.

Не ребенок — сумка на руке —

Лёгкий спутник лёгких увлечений.

Тополиным пухом понеслась,

Отмахнув заботы сумкой лихо,

До поры ни капли не боясь,

В пустоту прорвавшегося крика,

До поры не думая о том,

Как в те улетевшие недели

Руки сына сердца снежный ком

Гладили, да так и не согрели.

Жизнь на память вяжет узелки:

До поры бездумье, до поры…

Развязать — да поздно, не с руки,

А рубить — затупишь топоры…

* * *

Налетела такая тоска,

Что хоть вой, хоть сонеты пиши…

В Белом море гуляет треска,

В Чёрном море — одни голыши…

* * *

Уехал друг Давид —

Осталась плешь в загаре…

Качает ветер дни,

Как мусор на плаву…

От прошлого знобит,

От «нончего» — кумарит,

Тошнит от болтовни

И, значит, я живу!

* * *

Что делать?

Умнице с детства — мне

Не задавай вопросов.

Нравится по стерне —

Вот тебе хлеб и посох.

Можешь — иди босой,

Плачь, матерись, кусайся.

Хочешь — лечись росой.

Хочешь — с горы бросайся.

Трудно — врасти в траву

Деревом, камнем, криком.

Скучно — поймай сову

И научи чирикать.

Только ко мне не лезь

С вечным больным вопросом:

Я и сама, как взвесь,

Криво лечу и косо.

* * *

Я часто думаю, хоть это и не ново,

А надо ли друг к другу привыкать,

Чтобы потом друг другом помыкать,

В потоке слов своё лишь слыша слово?

В избраннике искала красоту,

Неповторимость, свежесть и характер,

А вот теперь, как гусеничный трактор,

Готова размолоть свою мечту.

А надо ли кого-то подминать,

Чтоб ощутить себя немного выше?

Ведь дом под крышей лучше, чем на крыше, —

Научимся мы это понимать?

И понимать сейчас, а не тогда,

Когда,

На крыше стоя в одиночку,

Внизу увидим крошечную точку

И вдруг поймем, что там была мечта.

«Горизонт» — лит.-худ. сб-к, стр. 123, Одесса, 1987 г.

* * *

Когда-то был в почёте самовар,

Велись негромкие беседы под чаёк,

С еловым дымом плыл медовый пар,

И разговор неспешно, вкусно тёк.

Теперь спешим, глотаем кипяток,

Беседы — телефонные гроши…

Давайте я поставлю вам чаёк

И пряников насыплю от души.

С погоды поведём свой разговор,

А не хотите — просто помолчим,

Не на бегу рассудим чей-то спор