Сборник статей - [2]

Откуда было знать скрупулезному немцу, что шли вольные люди в неизведанный край не только за добычей — пушниной, которую непочтительно называли «мягкой рухлядью», и не затем, чтобы присоединить к Царству Московскому новые земли. Подальше от бояр и воевод уходили они в поисках свободы.

Другой историк, Иван Гмелин, объясняет подвиг Пен-ды отнюдь не жаждой наживы: «Пенда, некий гулящий человек, хотел с сорока человеками частью с России, частью с Сибири собравшегося народа искать свое счастье в Сибири, ибо он так много о захвате земель слышал, и свое имя тоже, как и другие, о чьих больших делах рассказывали, хотел сделать знаменитым».

Пенда готовился основательно, расспросил о пути «к соболю и славе» аборигенов-тунгусов и с самим Волком, возможно, переговорил. Он пришел на Енисей во главе своих «сорока разбойников», построил в Мангазее несколько судов и в первое лето дошел до речки Нижней Кочомы, где тунгусы преградили ему путь, завалив реку множеством деревьев. Тогда он построил там зимовье, которое до сих пор называется Нижне-Пендинским, и всю зиму отбивался от тунгусов огнестрельным оружием.

Весной полая вода снесла преграду, и маленький отряд двинулся дальше, но проплыл недалеко — досаждали воинственные тунгусы. Пришлось зимовать второй раз в устье Средней Кочомы. Занимались ватажники соболиной охотой и отгоняли тунгусов огненным боем. Второе зимовье называется Верхне-Пендинским, и через несколько лет оно уже было опорным пунктом ясачного сбора. На третий год тунгусы от Пенды отстали, и он добрался до Чечуйского волока, где построил третье зимовье и провел третью зиму. О том, насколько труден был путь этой ватаги, говорит то, что между верхним и нижним зимовьями расстояние всего 100 верст. Зато, добравшись до Лены, Пенда со товарищи четвертым летом на судах доплыл до того места, где сейчас стоит Якутск, а потом вернулся назад до реки Куленги, степью пришел на Ангару и вернулся в Туруханск. Эта «кругосветка» составила более 3000 километров. Это при том, что по Че-чуйскому волоку ватажники несли корабли буквально на себе, постоянно отбиваясь от тунгусов.

Пенда не только соболя бил, он, по выражению Гме-лина, «решается идти вверх по этой реке (Лене. — И.П.) и всю страну исследовать». А придя в Енисейск, «он о своих открытиях письменное известие составил и через то дал повод к заселению помянутых областей». Стало быть, грамотен был вожак гулящих людей и думал не только о наживе, но и о славе.

Сведения о нем есть и в «Истории Сибири» Г. Миллера, который записал их по рассказам старожилов, передававшихся из уст в уста целое столетие. До сих пор историки называют одиссею Пенды «фантастической», «невероятной», «легендарной». Имя смелого землепроходца было возвращено из небытия выдающимся сибирским историком Алексеем Окладниковым во второй половине минувшего столетия. До этого времени о человеке, пришедшем на Лену за несколько лет до Васьки Бугра, просто забыли. А ведь сведения о нем сохранились даже в якутском фольклоре о знаменитом вожде Тыгы-не. В последние годы жизни Тыгына в его владениях появились пришельцы — русские люди, которые покорили сердце вождя своим умением работать и мудростью и исчезли так же неожиданно, как и пришли. Кстати, в преданиях о Пенде много свидетельств о его борьбе с тунгусами, но нет ни одного слова о стычках с якутами или бурятами.

Легенда о бородачах

Позже появились легенды о «земле бородатых людей» на неизвестных островах Ледовитого океана. Люди эти отличались высоким ростом, обладали длинными бородами и густыми бровями. Были они морскими охотника-ми-зверобоями и жили целыми поселками. Ездили «бородатые» на санях, запряженных огромными собаками, похожими на волков.

Однажды, уже в середине XIX века, некий зверопромышленник попал на один из арктических островов и набрел на поселение «бородатых». Островитяне продержали промышленника в запертом доме шесть недель, зла ему не чинили, а потом, взяв с него клятву молчать об увиденном, завязали глаза и проводили далеко от селения, одарив на прощание белыми песцами и красными лисицами. Во время своего вынужденного заточения этот человек слышал колокольный звон и песнопения в молельне, из чего заключил, что попал в раскольничий скит.

Предание говорит, что бородачи на том острове жили уже лет четыреста. Эти легенды стали одной из причин поиска в конце XIX века загадочной земли Санникова.

Легенда о «земле бородатых» — это крестьянская мечта о вольной земле без государства и власти. К сожалению, за вольным человеком следом всегда идет «служивый», «государев человек», а потом и чиновник со своими законами. Но помнит народ первого, а не последнего. О чиновниках легенд и песен не слагают. XVII век без всякого преувеличения можно назвать героическим. Странное это было время! Историки до сих пор не могут объяснить все, что произошло тогда на территории Восточной Сибири.

Известный сибировед прошлого столетия С.В. Бахрушин однажды написал: «Служивых людей охватила какая-то горячка. Внешне это проявилось как некое наваждение, порою в событиях проявлялась как бы полная анархия». Как тут не вспомнить теорию Льва Гумилева, охарактеризовавшего этот период русской истории как «пассионарный перегрев». Солнечная энергия била через край, и рвались люди на восход солнца.