Сборник рассказов - [84]

в существовании неандертальца, причем на основании собранных данных мог описать особенности его внешности и повадок до малейшей детали. Он был помешан на этом объекте, и с тех пор, как эта «болезнь» стала прогрессировать, превратился в человека с узконаправленной мозговой деятельностью. Для него реально существовали только те вещи, которые так или иначе были связаны с предметом его мании. Я имел к этому прямое отношение — хотя мне всю жизнь было глубоко наплевать на этого снежного человека, но, так как я был близким другом Виктора, и к тому же имел неосторожность в письмах к нему выражать недвусмысленное недоверие по поводу его мечты, то пришлось расплачиваться. Виктор сделал все, чтобы вытянуть меня из центра цивилизации и окунуть с головой в это отвратительное царство. «Вас бы всех оттуда повытягивать хоть на недельку, — сказал он мне, — чтоб размяли свои мозги и кости».

«Хороши же мозги будут у меня после такого отдыха», — уныло подумал я и крикнул:

— Эй, Бомбаревич!

И тут же испугался звука собственного голоса. Чаща гневно зыркнула на меня со всех сторон, грозя расплатой.

Виктор на ходу недовольно оглянулся через плечо. Я стянул с себя нелегкий рюкзак и опустил на позеленевший плоский камень.

— Чего ты? — остановившись, спросил Бомбаревич.

Я махнул рукой, не намереваясь больше кричать. В этом насквозь пропитанном влагой и мерзкими предчувствиями воздухе голос менялся и производил неприятное впечатление.

Виктор нетерпеливо ждал. Вид у него был раздраженный.

— Погоди, не торопись… — негромко сказал я, вытирая пот со лба. Куда спешишь, успеется!

— Устал? — подозрительно поморщился Бомбаревич.

Но я ничего не ответил, наслаждаясь выпавшей минутой отдыха. Лямки нагруженного доверху рюкзака порядком намяли плечи — в нем была палатка и кое-что из утвари. Бомбаревич нес на себе гораздо большую часть общего груза, однако он даже не скинул рюкзак, ожидая, пока я приду в себя.

…Когда я приближался к этому краю на элегантном авиалайнере, я никак не предполагал, что вся эта затея с поисками неандертальцев будет выглядеть гораздо менее романтичной, чем представлялось. Мне тогда казалось, что нет ничего проще, чем отшагать по тайге километров сто с нагруженным рюкзаком на спине. Вернее, я чувствовал, что прогулка окажется более прозаической, но откуда мне было знать — насколько? Мы не прошли еще и десятка километров, а я уже едва волочил ноги, Бомбаревич утверждал, что все будет хорошо, очень интересно, и что я нисколько не пожалею, И на самом деле, я еще не жалел, но чувствовал, что после созерцания первого же следа, который нам повстречается, у меня пропадет всякое желание двигаться дальше.

Но все же мне хотелось увидеть след. По всей стране разгорелись страсти-мордасти вокруг этого мифического существа, и чтобы найти хоть какую-то точку опоры в формировании моего отношения к этой, так сказать, проблеме, нужно было прощупать все собственными руками. О том, чтобы увидеть живого неандертальца, я сейчас не думал. Для моих нервов это было бы слишком.

Бомбаревич уже уходил, легко перескакивая с камня на камень. И чем больше он удалялся, тем сильнее окатывали меня холодные волны страха. Я передернул плечами, подумав о том, как это Виктор мог совершать свои одиночные прогулки по этому ужасному лесу в настырных поисках еще более ужасного. Что может быть ужаснее существа с налитыми кровью глазами безумца, картинки с фантастическими изображениями которого заполнили все популярные книжки последних лет, я себе и представить не мог.

Рюкзак сам собой занял свое место у меня на лопатках, а ноги понесли вперед без моего ведома. Куда девалась усталость? Казалось, что из размытой туманом чащи глядят тысячи враждебных глаз, и как бы выдавливают меня из занимаемого пространства, заставляя ноги работать с удвоенной силой. Бомбаревич скрылся из виду и я, изо всех сил стараясь не запаниковать и нагнать его, раза два чуть не растянулся на скользких камнях. И лишь когда я увидел наконец его за поворотом русла, все неприятные ощущения, словно силой инерции, вынесло из меня вон.

Бомбаревич стоял напротив пологого склона и смотрел наверх. Я скользнул взглядом по его заинтересованному чем-то лицу и тоже задрал голову. Над нами возвышалось большое узловатое дерево, за ним темнела сплошная масса дикого кустарника. Больше ничего я не увидел.

— След, — сказал Бомбаревич.

Я пригляделся, близоруко щурясь. Рюкзак на мгновение стал невесомым.

— Ей-богу, след! — возбужденно повторил Бомбаревич, швыряя свою ношу под ноги. — Или я буду не я!

Он проворно вскарабкался по откосу и склонился над полоской всклокоченной, как мне показалось снизу, земли.

Мой рюкзак сам слетел с меня, и через секунду я тоже был наверху.

— Смотри… — задыхаясь, произнес Бомбаревич. Он отстранил меня рукой, другой тыча под ноги. — Это его след. Свежий. Он прошел тут совсем недавно!

Пространство еще сильнее сжалось вокруг меня, Мне стало не по себе. Я вытянул шею, стараясь разглядеть то, что увидел Виктор. Но это было просто углубление между камнями с торчащими из него измочаленными корешками жухлой травы.