Сборник произведений - [9]

Второй проснувшийся поздравил его с прошедшим праздником и сообщил, что в целом ничего, а после пива будет совсем хорошо.

На глазах у проснувшегося К выступили слезы. Дрожащим голосом он пробормотал ответное поздравление и отошел от бака. Он брел по снегу, все еще шевеля красными пальцами, и что-то бормотал, а в голове его роились космические корабли, и гигантские роботы, и первые представители инопланетной цивилизации, и отважные первопроходцы Вселенной. Все они внезапно исчезли, когда голова проснувшегося К пришла в соприкосновение с частью уже знакомой ему детской горки. Очевидно, неожиданный удар расстроил проснувшегося К окончательно.

— Ну?! — завопил он, вновь обращаясь к небу. — Как же так?! Будущее! Будущее ведь!..

Ангелы растерянно переглянулись. Проснувшийся К достал что-то из кармана и погрозил ангелам этим предметом. Это был мобильный телефон.

— Цифры! — снова закричал проснувшийся К, тыча пальцем в дату на экране. — Цифры-то какие! Где будущее?!

Экран показывал, что наступил первый день 2011 года от Рождества Христова по григорианскому календарю.

— Бу-ду-ще-е-е!.. — страшным голосом завопил проснувшийся К и приготовился некрасиво заплакать, как это умеют делать не совсем трезвые мужчины.

Среди ангелов возник спор. Некоторые, проникшись жалостью к искателю будущего, хотели спуститься к нему и объяснить условность дат, а также немного поговорить о футурологии. Другие их отговаривали, ссылаясь на то, что проснувшийся явно склонен впадать в крайности, и беседа с ангелами может плохо сказаться на его душевном состоянии. Была даже небольшая группа особо добросердечных, согласных изобразить для проснувшегося К инопланетян. Но в итоге в споре победили благоразумные ангелы, призывавшие сохранять нейтралитет.

И проснувшийся К, усилием воли все-таки сдержав слезы, выругался в небо и ушел вдаль, унося с собой свое горе, имя и биографию.

Девица Т и иллюзорность

Имя девицы Т мы не разглашаем потому, что под ним ее не знал практически никто, кроме незаметных родителей и женщин, заведующих документами. Эта последовательность букв стала первым предметом, который с бульканьем растворился в иллюзорности. Девица Т сбрасывала их с себя, как балласт с гибнущего воздушного шара, и имела на это уважительную причину. Ее корни канонически скрывались в той эпохе, когда девица Т носила бантик на немногочисленных волосах и плохо владела речевым аппаратом. Уже тогда сознание девицы Т имело удручающую способность вычленять из окружающей действительности любые слова и события, которые были чем-нибудь неприятны. В то время, как ее ровесники расчесывали велосипедные ссадины, девица Т расчесывала воспоминания о том, как неделю назад круглый фланелевый папа рассеянно отругал ее за съеденную до обеда конфету. Родители одевали ее по сезону, регулярно кормили и водили одно время к логопеду, чтобы облагородить издаваемые юной девицей Т звуки. Поэтому изначально отпечатков неприятного внешнего воздействия на ее маленькой душе было немного, они были неглубоки и скорее забавны, как следы ветряной оспы.

Первую глубокую вмятину бисквитное сознание девицы Т получило от родственницы в шерстяных колготках, приехавшей из деревни за впечатлениями большого города. Утомительный метрополитен, необходимость запечатлевать себя на фоне различных вариантов городского пейзажа и мысли о расходах усилили природное простодушие женщины. И однажды вечером, не придавая значения тому, что девица Т проводила в той же комнате поздний смотр кукол, родственница поделилась с телефонной трубкой недавно придуманной характеристикой тихого ребенка.

— Шлепеночка, — сказала она. — Ни души, ни рожи.

Девице Т потребовалось несколько дней, чтобы интуитивно постичь значение диалектного слова, соотнести его с остальными и, наконец, обидеться. Родственница в шерстяных колготках к этому времени уже покинула большой город, увезя с собой гремящие сувениры, фотографический материал и полное незнание своей судьбоносной роли. Опаленная обидой девица Т утратила здоровый сон, аппетит и даже привычную для глаз родителей расцветку, став равномерно сероватой. Она подолгу гуляла во дворе, рассматривая пока еще очень близкую к ней землю, из которой росли пивные крышки и одуванчики. Фланелевый папа и пахнущая лаком для волос мама уже строили планы относительно раннеутреннего похода в детскую поликлинику, где выглаженный педиатр должен был развеять их опасения и порекомендовать витамины. Однако девица Т во время очередной прогулки набрела на более действенное лекарство. Полосатое и покрытое темными лысинками лишая, оно неравномерно дрожало, подчеркивая свою беспомощность. Деловито ощупав спичечные ребра под тонкой детской шерстью, девица Т унесла котенка домой. Родители покорно приняли животное, сокращавшее многокомнатность их сумрачной квартиры, и покорно лечились от лишая, ни разу не упрекнув девицу Т, о внутренней хрупкости которой они уже догадывались.

Дальше все пошло по накатанной: обнаруживая все новые острые выступы на поверхности жизни, девица Т постепенно закрывала створки своего нежно-розового внутреннего мира. С внешней стороны последовательность встреч с окружающей реальностью можно было проследить по кошкам. С угрюмой сердобольностью девица Т после каждой вмятины приносила в пахнущий выпечкой и пластмассой полумрак родительского дома прохладных после улицы шерстяных существ, как иные приносят для подслащения жизни пирожные. Первая двойка воплотилась в черное и безухое, после первого ухода из класса по требованию веретенообразной учительницы в дом явилось толстое и бесхвостое, тоже напоминающее веретено и учительницу. А первый равнодушный взгляд восточноглазого соседа по парте, выросшего потом в инженера, который иногда писал стихи, удобно прислонив блокнот к обширному животу, материализовал на диване в комнате девицы Т сразу двоих. Под натиском животных пространство квартиры сокращалось, но тускнеющие родители девицы Т не решались выгнать из дома мяукающую радость дочери. Девица Т старалась выработать на кошках равнодушие, которое в силу обстоятельств почитала наивысшей добродетелью. Она равнодушно кормила их, равнодушно гладила и равнодушно вычищала неизбежные последствия, чтобы затем выйти из дома с колотящимся от волнения сердцем и жалобно сощуренными глазами.