Сборник Попаданец - [37]

Первые уроки по магии начались с медитативной практики. Сели, вздохнули, замерли. Нос чешется, но нельзя! Собьешь настрой. Это, конечно, шутки, но на самом деле пришлось учиться покою и сосредоточению. Сэр Дако каждую минуту учил меня ровному дыханию и максимальной концентрации сознания на себе. Замыкаешься на своем ритме сердца, мерном взмахе легких, чувствуешь, как пульсирует кровь по венам.

Ты не должен искать магию, она сама найдет тебя, когда будешь готов. Все, что требовалось из инвентаря, это маленькая медная монетка, лежащая на ладонях. Замер, вздохнул, успокоился и мыслью потянулся к этому кругляшу, запомнил, ощутил его вес, ощутил, как нервные окончания по позвоночнику проводят импульс энергии, немножко поправил поток, формируя мысленно руку, поддел монетку, поднимая ее, и… ничего.

Ничего через день, ничего через два, тот же результат на третий, а на четвертый ты уже скрипишь зубами от злости, ни о каком сосредоточении и речи быть не может.

— Не злись. — Дако сидел рядом, в моей комнате, вальяжно раскинувшись в кресле и читая книгу.

— Не злюсь. — Я сидел на полу, скрестив ноги и ненавидя всей душой лежащую мертвым грузом на руках монету.

— А мне кажется, злишься. — Он даже не смотрел в мою сторону.

— А мне кажется, что ты мне подсунул неправильную монету! Давай другую!

— Сначала эту, потом другую. — Он не спеша перевернул страничку. — И не злись.

— Да не злюсь я! — В сердцах с размаху я запулил медяк в стену. — Методика не работает! Давай еще что-то попробуем!

— Я сейчас принесу хворостину, и ты у меня попробуешь что-то другое! — все так же не отрываясь от чтива, пригрозил он. — Ну-ка быстро пошел, поднял, сел на место и все по новой!

Фу-ух! Что-то меня аж обида взяла: столько пережить, рискнуть жизнью, чтобы получить от судьбы дулю под нос, как-то это несправедливо! Поднявшись с пола, пару раз присел, разминая затекшие ноги. Ну что, что я делаю не так? Старик мог два десятка монет крутить над головой, а мне даже этот медный грошик казался мертвым неподъемным грузом.

— Тебе нужно расслабиться, Ульрих, ты напряжен и зол. Отвлекись, попробуй, не думая, сделать, не буравь ее, как врага заклятого, взглядом! — Старик встал с кресла, беря меня за руку и вновь усаживая на пол, а затем, покряхтывая, с трудом уселся рядом. — Вот смотри, мы сели, в руках монетка, ты ее поднимаешь. Не надо при этом так таращить глаза! Успокойся, вдохни, подумай о чем-то прекрасном! Ты о чем это, негодник, думаешь? Чего улыбаешься и уши красные?

— Барон, вы чудо! — Дверь в комнату распахнулась настежь, пропуская леди Лессу с восторженно горящим взором. — Вы так милы! Спасибо вам и простите мне мою черствость и недальновидность! Я поняла, где розы! Ах, спасибо вам!

Она пролетела комнату, словно птица, не касаясь своими ножками грешной земли, вся воздушная в развевающихся кружевных юбках, такая возвышенная и милая!

А всего-то вопрос был в подарке! Розы из сада пошли на экстракт для мыла, немного красителя для розового цвета и восемь серебряных монет ювелиру, который из мыла вырезал бутоны, сложив их в корзину наподобие букета цветов.

— Спасибо вам, вы так милы! — Она наклонилась, открыв свое декольте и разорвав этим мое сердце, смущенно ткнулась губами в мою щеку. — Спасибо еще раз!

«Куда! Стой! — кричала моя душа вслед этому ангелу, уже выпорхнувшему из комнаты. — Возьми меня с собой!»

— Ульрих, едрить тебя налево! У тебя получилось! — Старик восторженно махал перед моим лицом руками. — Слышишь, монетка поднялась! Ты смог!

Какая, к чертям, монетка?! У меня все поднялось, и ого-го как поднялось! И-и эх! А все-таки, я хоть и маленький еще, но мужичок!

* * *

Осень золотая, мягкая и с красным глянцем. Воздух свеж, небо затянуто облаками, утром трава укрыта легким маревом белого инея. Лето, прочь! Время не остановить. Да, прошли весна и лето, как я в этом новом мире. Жизнь закрутила, преподнося сюрпризы, мог ли я подумать когда-нибудь, что где-то существует такая возможность — начать жизнь вновь, в новом месте, с другими людьми, совершенно с другими возможностями? Нет. Так не бывает.

Но так есть, по крайней мере теперь и здесь, в этом не самом, похоже, ласковом из миров, но уже ставшем таким родным для меня. Здесь я не я, здесь нет одиноко идущего к старости человека, жующего книги, тем и спасающегося и оправдывающего свое существование. Здесь есть Ульрих фон Рингмар, барон, странный мальчик, держащий в своих руках людские судьбы.

Это я. Теперь это я. Другого не надо.

А скоро пойдет снег.

Лисий Хвост было не узнать. Когда-то пустынный замок с парой слуг и старым никому не нужным магом, доживающим свои дни, преобразился за месяцы, расцветая жизнью, суетой, людьми и их живым смехом. Исчезла паутина и пыль в углах, когда-то пустые комнаты теперь были полны гостей.

Замок преображался, а вместе с ним и я. Я перекраивал этот мир под себя, внося в него понемногу комфорт и уют, обживаясь на свой лад, на свой манер, дико и бесновато вбрасывая новые идеи и новые знания, впрочем, не забывая познавать его, так как сам не раз убеждался: знание — это сила.

У меня в замке работала мыловарня, побочным, а вернее первичным продуктом которой была щелочь, которая неожиданно нашла покупателя в лице кожевников, использующих ее как дубильное вещество. Они с радостью восприняли ее как подарок богов, облегчающий их труд в разы.