Сборник о спелеологии - [7]

По пути немного согреваюсь, но, увы, озноб все еще колотит меня. Однако, повторяю, в Глюкале то же, что и в предыдущем сифоне. Правда, здесь уже просторней, и можно было бы использовать акваланг. Ход овального сечения 2 на 3 метра под углом 45 градусов уходит вниз. При погружении уже чувствуется давление воды, и приходится продуваться, зажимая периодически нос пальцами левой руки. Во время последней попытки затягиваю под воду за собою 10 м веревки, так, однако, и не достигнув конца хода. В общем, сифон оказывается здесь сильнее меня, и я, измотанный до предела, выбираюсь на берег к товарищам, еще сильнее ощущая психологическое давление почти полуторакилометровой толщи земли над головою, титаническую силу природы, создавшей эту пропасть и нагромоздившей здесь препятствия, преодоление которых порою выше наших сил. Попив горячего чаю, который заботливо приготовили для меня друзья, понемногу прихожу в себя, и мы покидаем эту мрачную галерею в траурно-черных мергелевых породах и со зловеще шипящим сифоном. В лагерь возвращаемся через 12 часов после ухода. Переохладившись в сифонах, я плохо себя чувствую, сильно болят уши и голова. Перед сном мне дают таблетку какого-то лекарства и укладывают спать посередине спального мешка, чтобы обогреть своими телами, ведь следующую смену мне нужно быть в хорошей форме.

На "утро" подымаюсь вполне здоровым и отдохнувшим. Все мы чувствуем себя прекрасно. Пропасть уже не представляется такой тяжелой. Бодрые и уверенные в себе, на этот раз обеими группами уходим вниз. Группа Володи Чабаненко поднесет нам, облегчая тем самым нашу работу, тяжелые алюминиевые контейнеры с аквалангами к озеру в конец Галереи Григоряна. Александр Александров и я попытаемся разведать, а может быть, и преодолеть этот сифон. Группа Чабаненко посетит потом Крымский ход, и все мы возвратимся в свои лагеря.

К озеру ведет крутой спуск по глыбовому завалу, и оно имеет размеры метров 10 в длину и 6 в ширину. Глубина его в дальней части 10 м. Вскрыв контейнеры с аквалангами и прочим снаряжением, извлекаем легочные аппараты из герметично запаянных толстых полиэтиленовых пакетов. Вымыв руки, тщательно собираем акваланги так, чтобы ни одна крупинка не попала в дыхательные аппараты. У нас их по одному, а опытные пещерные подводники обычно берут с собою не менее трех. Вообще, то, что мы собираемся делать сейчас, к квалифицированной работе отнести нельзя, но мы сознательно идем на это. Мы не имеем опыта преодоления больших сифонов с аппаратами, но отказываться лишь по одной этой причине от исследования не собираемся. Однако недостаток опыта и снаряжения накладывают определенные ограничения и на пределы целесообразности нашей попытки. Чтобы степень риска не превысила разумную, решаем идти одновременно в короткой, метра два, связке, чтобы в случае отказа аппарата у одного из нас можно было быстро оказать помощь, поделившись с товарищем своим воздухом. Обеспечивающий нас Александр Варфоломеев выпускает нашу связку на веревке длиною около тридцати метров. И только в пределах этого радиуса мы и намерены двигаться. Ныряем без ласт и без грузов, используемых обычно для обеспечения нулевой плавучести.

Александр Александров - более опытный аквалангист, и мы договариваемся, что под водою я буду выполнять его команды. Итак, мы погрузились. Подплыв к дальней стенке, осматриваем сифон. Видимость прекрасная, стены под водою расходятся в разные стороны на большую глубину наподобие перевернутой воронки. Слева чернеет трещина, которая начинается на глубине около трех метров. Поглядывая друг на друга, жестами обмениваемся впечатлениями. Все время приходится бороться с собственной положительной плавучестью, выталкивающей нас на поверхность. Щель представляется нам наиболее интересной, и Александр делает несколько попыток нырнуть в нее, но каждый раз архимедова сила выбрасывает его, как поплавок, на поверхность. Наконец он предлагает мне выбраться на берег и взять по транспортному мешку вместо грузов. Однако перспектива нырять, имея на шее громоздкий мешок с камнями, меня не прельщает, и я, предварительно договорившись с Александром, тоже совершаю попытку проникнуть в расселину.

Правда, действую я немного иначе. Не пытаясь нырять, а перевернувшись вниз головой, лицом к стене, лезу, представляя себя скалолазом, использующим свои руки и ноги для преодоления собственной силы тяжести. И моя попытка удается! Спустя некоторое время Александр, используя этот способ, устремляется за мною.

Медленно, то цепляясь, то отталкиваясь от торчащих коричневых перьев слоистой породы, с удивлением вглядываемся в необычный безмолвный мир. Подобных ощущений я никогда не испытывал. Быть может, с такой же смесью удивления, восторга и страха космонавты или глубоководные исследователи смотрят сквозь толстые стекла своих иллюминаторов на изучаемый ими чужой мир. А теперь такая, столь редкая в наше время возможность предоставлена и нам. Впрочем, тем и прекрасна спелеология! Двигаемся вдоль щели, вскоре стены подводного царства раздвинулись, и мы оказались в огромном, полностью затопленном зале. Всплыв под самый потолок, осматриваемся. Дно под нами постепенно понижается. Далеко впереди темнеет вроде бы стена зала, а может, она просто вырисовывается нашим воображением. Объем воды потрясает, и мы парим в нем в сияющем голубизною ореоле света своих фонарей. Сифон явно превосходит наши скромные возможности, и мы, собрав всю волю, преодолевая притяжение этой коварно мерцающей и влекущей нас бездны, заставляем себя покинуть его. Остается только позавидовать тем, кто придет после нас и пройдет этот подводный зал, а может быть, и анфиладу залов, а может, им посчастливится преодолеть этот сифон и открыть новые галереи и ходы.