Сборник о спелеологии - [16]

Каждую минуту мы надеялись, верили, ждали этого сообщения, но положение наше становилось все безотраднее и тягостнее. И вот, уже почти помешавшись от осознания свалившейся на нас беды, мы теперь сходим с ума от радости! Все происшедшее кажется каким-то нелогичным, неправдоподобным. Да, стихия коварна, она дождалась нашей последней экспедиции, последней группы, ушедшей на дно. Она дождалась того, что мы позволили себе немного психологически расслабиться, решив, что раз работа на продолжение закончена, то все трудности уже позади, забыв, что даже просто прийти сюда - большое достижение. В череде успехов в этой пропасти мы как-то позабыли, что почти все глубочайшие пещеры мира за свое изучение требовали человеческих жертв. Да, природа нуждается в равновесии во всем, и на весы наших судеб, коль на одну их сторону мы желаем положить какие-либо результаты, на другую лягут - и с этим приходится считаться - тяжелые гири наших бессонных ночей, пота, а может быть, и сами жизни! Понимать-то мы это понимали, но когда приходится платить сполна, все представляется в ином свете. Даже самый пытливый и изощренный человеческий ум буйной фантазией своей не способен предусмотреть все сюрпризы, заготовленные для нас природой. Став на какое-то время игрушкой в чьих-то руках, мы попали в невероятную ситуацию, но еще более невероятным оказалось наше избавление. Это был действительно подарок судьбы.

ГЛАВА 7

Теперь самое время перенестись на дно и узнать, что же случилось с пропавшей группой Евгения Очкина, вернувшейся лишь через 54 часа. Оставив ПБЛ 1300-2, сходили в конец Галереи Григоряна к озеру и вернулись на Развилку. Потом сквозь узкую щель и полусифон попали в Крымский ход, где решили сначала посетить его верхнюю часть. Перекусив у Глюкала, продолжили движение в прежнем направлении и, дойдя до сифона, который я пытался преодолеть несколько дней назад, повернули обратно. Миновав отворот в Галерею Григоряна, группа пошла вниз, на дно пропасти, планируя на обратном пути делать топосъемку. Однако, пройдя совсем немного, спелеологи наткнулись на незнакомое озеро, преградившее им путь. Предположив, что они сбились с пути, начали было искать обход, как вдруг заметили, что озеро надвигается на них! И почему-то вода идет снизу! Бегом вернулись к повороту, но было уже поздно: из него, пенясь и шипя, шел сплошной поток. Выход закрыт, это ловушка! На мгновение люди замерли, осознавая трагедию своего положения. Но на переживания времени не было, вода подступала уже к ногам, и они начали вынужденное отступление обратно, вверх по Крымскому ходу. Черная гладь воды, подымаясь за 6 минут на один метр, неотступно преследовала наших друзей, и ощущение своей полной беспомощности в борьбе с ее мерным и неотвратимым наступлением вселяло ужас. Все это происходило бесшумно, и лишь изредка трагическое безмолвие нарушалось зловещими звуками выдавливаемого из щелей воздуха, похожими то на глухой стон, то на змеиное шипение.

Все выше и выше паводок вытеснял наших попавших в беду товарищей, и примерно через 12 часов такого отступления они подошли к своему последнему рубежу - Глюкалу. Далее, напоминаю, галерея постепенно понижалась, но вода наступала только с одной стороны и, не дойдя метров десяти до сифона и около 4 метров до потолка в самом высоком месте, стабилизировалась. Вид Глюкала поразил пришедших. Уровень воды в нем был метров на 5 ниже, чем при первом их посещении. Собственно сифон отодвинулся вглубь, и до него нужно было идти наклонно вниз около 10 метров. Последние несколько часов ребята шли молча и не могли заметить изменения тембра своих голосов. Здесь же, пораженный видом сифона, кто-то попытался присвистнуть от удивления, но из этого ничего не вышло. Голоса неузнаваемо изменились, воздух стал тяжелым, вязким, и все сообразили, что это последствия повышенного давления. Как видите, "приключения" сыпались на них одно за другим. Но, с другой стороны, это вселяло некоторую надежду на длительное сохранение пузыря воздуха над головой. Но если б в своде была бы хоть микроскопическая трещина, то тогда...

В общем, группа оказалась в естественном водолазном колоколе, и весь вопрос теперь заключался в том, на сколько еще может подняться давление, не выдавит ли оно водяные пробки сифонов, ведь, что за ними, мы так и не узнали. Но если даже вода выше не поднимется, то сколько она будет держать своих заложников - сутки, неделю, месяц? Пока лишь оставалось, сохраняя присутствие духа, ждать и верить в свое спасение.

Энтузиазм первооткрывателей и героические помыслы найти здесь еще что-то неведомое несколько поостыли. Уставшие от переживаний, люди, сбившись тесной кучкой, сберегая остатки тепла, сидели опустив головы, подавленные происшедшим, в небольшой камере со сжатым воздухом, со стоящей буквально у ног водою. Для экономии света оставили включенным лишь один фонарь. В эти тяжелые минуты характер каждого проявлялся по-своему. Евгений Очкин, как и положено руководителю группы, делал все, чтобы вселить в товарищей оптимизм, а как врач контролировал их состояние. Флегматичный Евгений Сандров, вверившись судьбе, спал. Кстати, не так давно он работал водолазом и оценил давление, в котором находился, примерно в 5 атмосфер. Галина Шемонаева, самая обаятельная и жизнерадостная из известных мне женщин-спелеологов, молча сидела на коленях у ребят и думала о своей маленькой дочери. (Я впервые упоминаю о присутствии женщин в нашей экспедиции, так вот, всего у нас их было три. Две другие - это жена Анатолия Степанова - Елена, тоже побывавшая на дне, и Галина Путинцева, принявшая на себя всю тяжесть обеспечения нас питанием). И, наконец, четвертый член этой группы, Василий Ерастов, вел научные наблюдения, фиксируя время, скорость подъема и спада воды.